Иногда это будут отрывки из самых светлых дней, полных нежности и любви. От них мне будет больно, ведь они упущены. Другие же будут тёмными, мучительными и холодными. Некоторые – настолько, что боль прокатится по всему телу, зацепив даже ногти и ресницы.
Одно воспоминание заденет меня особенно сильно: так, что я отключусь в беспамятстве. А после мне приснится сон.
Он начнётся как воспоминание, и я не смогу понять, где нахожусь: в прошлом, во сне или в бреду. Сначала всё будет хорошо. Мы будем сидеть на берегу моря, шептаться о чём-то нежном, бросать в воду камушки.
Потом небо станет красным, а море – чёрным, как сама пустота. Мы начнём ругаться, что-то громко кричать, но не словами, а воплями обезумевших чаек.
В приступе гнева я потеряю голос, и остануться только мысли. А в них – лишь один вопрос.
Почему?
Почему всё это случилось именно с нами?
Почему я так себя вела?
Почему столько злилась?
Почему? Почему? Почему?
Потерявшись в вопросах, я даже не замечу, что тебя уже нет рядом. И что небо стало одного цвета с морем. А море – и не море вовсе, а поверхность огромного зеркала.
Я встану на него, и оно треснет, а потом разлетится на осколки. И в них я буду видеть своё искаженное, застывшее не то в гневе, не то в ужасе лицо.
После я проснусь и подумаю, что так дальше жить нельзя. Пора перестать быть злодеем в этой истории.
Часть 2
Глава 8
Безумный тук-тук мчится сквозь забитые улицы маленького городка Южной страны. По обе стороны – маленькие цветные домики, похожие на игрушечные. Я держусь за ручки в потолке, обхватив ногами рюкзак, точно маленькая обезьянка.
Ветер заносит в салон самые разные запахи: пряностей, жареной курицы, хлорки, бензина. Вокруг шум и гам: все готовятся к большому празднику – Дню Бабочки. Бабочка – это воскресшая гусеница, идеальный пример круга жизни. И сегодня жители Южной страны чествуют смерть как начало нового, а не конец всего.