Исходя из сказанного, можно понять причины, создавшие определенный о блик архиерея конца XIX – начала XX века, – облик сановитого чиновника, который «по большей части прикован к своему письменному столу»113 и в котором даже «губернатор видел <…> чиновника по «ведомству православного исповедания»»114. Это и не удивительно, поскольку, в силу способа назначения, епископ de facto имел основание своих полномочий в воле императора. По мнению И. К. Смолича, и в среде самих архиереев их «наиболее значимые представители видели свою задачу в управлении верующими, а не в их пастырском окормлении», в чем исследователь видит «трагедию русского епископата синодального времени». Непродолжительность пребывания на кафедре, незрелость многих архиереев, «представление об особой возвышенности и неограниченности епископской власти и роскошь архиерейского быта, которую принесли с собой в Великороссию украинские иерархи в XVIII веке»115, по мнению того же ученого, привели к разрыву между епископом, с одной стороны, и клиром и народом – с другой.
Необходимо, однако, внести определенные нюансы в очерченный здесь портрет синодального архиерея начала XX века. По статистике на 1905 год, из 109 епархиальных и викарных архиереев 36 % были из вдовцов116. Более того, не следует забывать, что большинство из них происходили из того же духовного сословия (не менее 72‑х, и лишь об 11 достоверно известно противное117), то есть не могли не помнить, на что походила жизнь священно– и церковнослужителя118. Наконец средний возраст архиереев был чуть выше 50 лет119, в среднем же епископами становились, как следует из упомянутых выше биографических данных, в 44 года (самостоятельными – в 47 лет)120. С. Л. Фирсов замечает по этому поводу, что «это были знавшие жизнь, прежде всего и преимущественно жизнь церковную, священнослужители»121. Знание этой жизни и высокий образовательный ценз архиереев проявились в 1905–1906 годах в высоком уровне и практической жизненности большей части отзывов, материал которых «богат и интересен глубокими замечаниями тогда, когда архиереи пишут именно о епархиальной и приходской жизни»122. Наконец, напоминает Фирсов, «спустя четверть века, в революционную эпоху строительства безбожного государства, многие «карьеристы» отдали свою жизнь за веру и Церковь»123.