Согласно этому закону, всё сущее вечно пребывает в своём высшем принципе (для души – в Уме), изливается (πρόοδος) из него, осуществляя творение низших уровней реальности, и, наконец, стремится обратно, к возвращению (ἐπιστροφή) к своему истоку. Таким образом, нисхождение души в тело есть её космическая миссия по одушевлению и упорядочиванию материального мира, исполнение её творческой и жиздательной функции. Ключевой тезис Порфирия, смягчающий трагизм нисхождения, заключается в идее, что душа, даже спускаясь в самую гущу материи, никогда полностью не разрывает свою связь с Умом; её высшая часть, «не нисходящая часть души» (как её часто называют), вечно остается «пришпиленной» к умопостигаемому, являясь тем самым якорем спасения и тем внутренним проводником, который позволяет ей, вспомнив о своей истинной природе, начать путь обратного восхождения. Это учение было направлено против радикального дуализма гностиков, принижавших ценность космоса, и подчеркивало, что связь с высшим миром не утрачивается, а лишь забывается душой, погруженной в чувственное восприятие.
Позднее Ямвлих, основатель Сирийской школы неоплатонизма, хотя и сместил акцент в сторону более сложной теургической практики и дальнейшего умножения иерархических уровней внутри умопостигаемого мира, в целом принял и развил эту схему, также рассматривая нисхождение как необходимый этап в божественном плане мироздания.
Прокл Диадох, являясь вершиной позднеантичного неоплатонизма, в своих трудах, таких как «Первоосновы теологии» (Στοιχείωσις θεολογική) и «Платоновская теология», предпринял грандиозную работу по систематизации и дальнейшему развитию идей Плотина и Порфирия, доведя неоплатоническую доктрину до максимальной логической и иерархической завершенности.