Ранние комментаторы (Порфирий): В своём комментарии к «Категориям» Аристотеля Порфирий подробно разбирает, почему аристотелевское определение души как «энтелехии» тела недостаточно для Плотина. Оно описывает лишь функцию души в отношении к телу, но не её собственную, самодостаточную сущность, которая может существовать и отдельно от тела (Sententiae, XII).
Поздние комментаторы (Сириан, Прокл): Александрийские и афинские неоплатоники видели в этом пассаже методологический ключ: восхождение от отрицаний (via negativa) к положительному определению через аналогии. Они подчёркивали, что Плотин не просто отвергает предшественников, но показывает, что их определения относятся к низшим, производным проявлениям души, а не к её истоку.
Современные интерпретации: Проф. В.П. Лега в работе «Плотин и аристотелизм» (Лега В.П. История античной философии) указывает, что критика Аристотеля здесь не вполне справедлива, так как Плотин намеренно упрощает его учение, сводя его к материалистическому прочтению. Цель Плотина – не историческая точность, а построение собственной иерархической системы, где душа имеет более высокий онтологический ранг, чем у Стагирита.
Три рода сущего: полностью делимое, полностью неделимое и промежуточное
Это различение трёх родов сущего – краеугольный камень всей онтологии Плотина, напрямую вытекающий из его учения о душе и объясняющий, как именно нематериальное может присутствовать в материальном. Это логическое обоснование приведённой ранее геометрической метафоры.
Давайте синтезируем это изложение, углубив его значение и связав с предыдущими концепциями.
Плотин, стремясь разрешить классическую философскую проблему соотношения единого и многого, вечного и преходящего, предлагает строгую онтологическую классификацию, разделяя всё сущее на три фундаментальных рода по критерию делимости и неделимости: