Такие внешние обстоятельства, как бедность и болезни, не имеют истинного значения для доброго человека, но могут быть даже полезны для порочного, поскольку, обладая телом, они неизбежно будут испытывать его несовершенство. Эти явления не бесполезны и для устройства целого, внося свой вклад в его полноту. Подобно тому как Мировой Логос использует гибель одних существ для рождения других (ничто не ускользает от его власти), так и поврежденное тело или расслабленная пороком душа подчиняются иному, но также закономерному порядку.
Таким образом, страдания приносят пользу тем, кто страдает, а сам порок, будучи наказанным, служит целому, становясь наглядным примером и пробуждая в других разумность и бдительность против зла. Важно понять: зло существует не «ради» этой пользы, но «раз уж оно возникло», Провидение умеет обратить его во благо. В этой способности – величайшая сила божественного принципа: умение преображать даже злое и безобразное, придавая им новые, полезные для гармонии целого формы. В сущности, зло следует считать не самостоятельной силой, а недостатком (лишенностью) добра. И этот недостаток здесь неизбежен, поскольку материальный мир – это область иного, периферия божественного света, где его сила закономерно ослабевает.
Комментарии и разъяснения:
Порфирий (III в. н.э.):
Порфирий, комментируя этот аспект учения, делает акцент на аскетической и педагогической функции зла. Для него бедность и болезни – это инструменты, которые помогают душе отрешиться от телесного и вспомнить о своей истинной, умной природе. В своем труде «Воздержание от одушевленных» он развивает мысль, что страдание, вызванное телесными обстоятельствами, является уроком, побуждающим к философской жизни. Порок, наказанный по закону воздаяния, служит устрашающим примером (exemplum) для других, что является частью педагогики Мировой Души, направляющей души к добродетели. «(Источник: Porphyry. «De abstinentia» (О воздержании), I, 29-30)».
Прокл (V в. н.э.):