Н.К. уже писал Вам, чтобы Вы не пили слишком сильный навар валериана.
Шлю Вам бодрость и мужество и всего светлого.
Е.Р.
9. Е.И.Рерих – М. де Во Фалипо
24 января 1936 г.
Май дир френд34,
За последнее время от нескольких друзей мы получаем сведения, что наши бывшие сотрудники – г-н Хорш, его супруга и мисс Эстер Лихтман – рассылают циркулярные письма, порочащие наше имя, всем лицам, так или иначе состоящим в связи с нашими Учреждениями в Нью-Йорке или даже просто интересующимся ими. Не в моем обычае писать какие-либо отрицательные оповещения даже о неудачных сотрудниках, но их непрекращающиеся выпады против столь уважаемого имени заставляют меня написать Вам и осветить положение и с другой стороны. Конечно, трудно представить себе, как после 14-летнего, казалось бы, такого дружного сотрудничества в Учреждениях мог внезапно произойти среди участников такой раскол, да еще с такими злостными наветами. Но когда мы примем во внимание основные отрицательные черты национальности трех захватчиков, то все становится на место. Так г-н Хорш вложил свой капитал в Дом35 и надеялся получить на него сторицею, но когда вследствие Америк[анского] краха в [19]29 и [19]30 году выяснилось, что это невозможно, он задумал иным способом захватить контроль над всеми Учреждениями и Домом. Как теперь обнаруживается, он тщательно подготовлял этот захват в течение всех последующих лет, и, конечно, для завершения его самым удобным временем явилось отсутствие проф[ессора] Рериха в далекой экспедиции36. Как Вы знаете, происшедший в Америке крах потребовал переоценку всего рил эстета37, и стоимость нашего Дома, выстроенного в самое дорогое время, упала вдвое, цены на квартиры должны были быть понижены, и, конечно, доход сильно сократился. Все вместе взятое при возросших налогах привело к реорганизации38, которая была проведена успешно, и Дом остался за нашими Учреждениями. Но по техническим и легальным формальностям Дом после реорганизации должен был быть передан из «Рерих Музея Корпорации», которая в последние годы являлась владельцем Дома, в нашу основную Корпорацию «Мастер-Институт оф Юнайтед Артс», основанную проф[ессором] Р[ерихом] в 1921 году и свободную от всяких обязательств39. Таким образом, Дом остался в своей основной Корпорации, в которую входили все те же Трэстис40. Но этот переход Дома из одной Корпорации в другую дает возможность трем захватчикам сообщать всем не посвященным во внутреннюю организацию Учреждений как бы о прекращении деятельности, связанной с Музеем и именем, и переходе всего в какую-то якобы новую Корпорацию. На самом же деле именно Мастер-Институтом оф Юнайтед Артс начались наши Учреждения, и Н.К. является фаундером41 и основателем его вместе с основной группой, состоящей из З.Лихтман и Мориса Лихтмана, мисс Грант, проф[ессора] Р[ериха] и меня. Г-н Хорш с самого своего подхода к делам принял на себя все управление Домом и исключительное заведование всею финансовою частью. Также он имел нашу полную доверенность на ведение всех наших финанс[овых] и прочих дел. Конечно, он и воспользовался этими обстоятельствами, чтобы тем успешнее провести свое злоумышление. Так он со своею супругою и мисс Эст[ер] Лихтман решил упразднить всю основную группу учредителей, состоящую, как я уже писала, из проф[ессора] Рериха и меня, г-на и г-жи Лихтман и Франсис Грант (особенно ненавистны ему две последних), и уже в [19]34 году в последний краткий приезд Н.К. в Нью-Йорк г-жа Хорш заявила ему категорически, что они не могут сотрудничать с Зин[аидой] Гр[игорьевной] Лихт[ман] и с мисс Франсис Грант. С этою целью, под предлогом опять каких-то легальных формальностей, будто бы требовавших временной замены нас в Трэстишип42, г-н Хорш ввиду нашего отсутствия заменил Н.К. своим зятем, а мое место заняла мисс Эстер Лихтман. Конечно, мы были извещены, что это пустая формальность и мы автоматически будем немедленно снова восстановлены во всех своих правах. Но как это выясняется, такая замена не являлась необходимостью. Все это совершалось ими под шумок и в отсутствие Н.К. и при полном доверии к его действиям со стороны прочих Трэстис. Также в свое время, под предлогом тех же формальностей, г-н Леви принял на хранение их шеры43 Учреждений, которые теперь он выдает за свои44. Но, по счастью, у некоторых имеются расписки в выдаче ему этих шер. Когда первое предательство было совершено, они начали поход против остальной ненавистной им группы. Ведь уже в [19]34 году в последний краткий приезд Н.К. в Нью-Йорк г-жа Хорш заявила категорически, что сотрудничать с Зин[аидой] Гр[игорьевной] Л[ихтман] и Франс[ис] Грант они не будут. Конечно, мы прилагали все усилия, чтобы поддержать между ними всеми дружественное, просто деловое сотрудничество, но безуспешно, как мы это видим. Невозможно описать всех злобных ухищрений, которые были пущены ими в ход для этой цели. Когда Н.К. узнал о происшедшем, дело, конечно, приняло новый оборот, и Н.К. вступился за права верных и оскорбленных сотрудников, которых трое захватчиков хотели буквально выбросить на улицу. Дело сейчас уже передано адвокатам. Но когда злоумышленники убедились, что мы будем защищать наших сотрудников, то злоба их перешла всякие границы и они решили уничтожить всех нас. Для этого они не останавливаются ни перед чем и решили воспользоваться даже известным пуллом45 в лице г-на Уол[леса].