Также счастливы были получить работы по Учению, статью о Красоте и первые главы труда г-на Клиз[овского]2. Такие работы чрезвычайно полезны, и, если бы явилась возможность их напечатать, следовало бы это сделать. Со следующей почтой отошлю их Вам. Хотелось бы больше знать биографических данных об авторах этих прекрасных и полезных работ. Прилагаю несколько строк, сказанных по получении этих работ и Вашего письма. «Письменные размышления об Учении полезны. Одобряю труды, которые присланы на просмотр. Можно предложить и другим сотрудникам приучаться к таким же работам. Они могут избирать части Учения, им близкие, и сопоставлять с прочими заветами. При этом можно заметить печать времени на тех же Истинах. Задание проследить эту эволюцию уже само по себе будет очень нужным трудом. Мы против осуждения, но сопоставление будет как бы шлифовка камня. Можно при любви к предмету находить много новых сопоставлений и прекрасных прикасаний. Такие размышления, как цветы на лугу… И мысль о пекарне хлеба хороша. Каждое усовершенствование уже будет трудом человеколюбивым. Можно думать о здоровой пище, можно упрочить ее полезными ингредиентами. Можно не забыть об Учении, которое стремится ко благу всей жизни. Когда же при печении хлеба читают Учение, что же может быть полезнее такого сотрудничества? Огонь хлеба насущного пусть напомнит об Огне зерна»3.
Надеюсь, что Ваше огненное напряжение утихает и Вы чувствуете себя легче. При всех огненных напряжениях мне очень помогает мускус и частые приемы двуугл[екислой] соды. Конечно, нужно быть очень осторожным при таком напряжении, ибо всегда есть опасность пожара, или, иначе говоря, возгорания многих центров одновременно. Такой пожар я уже испытала дважды. Особенно силен был первый, и я осталась жива чудом Владыки. Но страдания при этом испытывала немалые. При каждом напряжении нужна бережность и относительно простуды. Но при всем этом следует благословлять каждое напряжение, ибо оно дает нам следующую ступень утончения. Потому я радостно встречаю все эти болезненные проявления. При лучах Владыки ничто не страшно.