Вик, сидя верхом на стуле, жадно наблюдал. Как заметил Баррей – он не сделал даже попытки присоединиться к игрокам. А Лиса не сделала даже попытки пригласить его в игру. Причина могла быть вполне банальна – у старого приятеля не было денег. За это говорило, что во время «тура» по Столичным кабакам платил всегда Баррей, хотя законы Столичного гостеприимства предполагали обратное. С другой стороны, в таких делах Вик всегда был потрясающим разиней – мог неделями сидеть на шее у приятелей просто потому, что к нему не обращались по поводу «заплатить». А если в чью-то голову все-таки приходила такая светлая мысль и Вика начинали «раскручивать», тот без разговоров платил за всех в тот момент присутствующих – в какую бы сумму это ни выливалось.
Судя по всему, Вик был частым гостем у Лисы. Возможно «болеть» ему просто нравилось гораздо больше, чем играть? В любом случае, Баррей никогда не возражал против зрителей. Любому подвигу свидетель необходим. А Вик зрителем был азартным и благодарным.
Партия затянулась. И Баррей и Лиса бились всерьез. Безликому нужна была Волшебница, Волшебницу явно не устраивала перспектива идти туда, не знаю куда, с тем, не знаю с кем. И, как обычно, в ситуации, когда сходятся противники одинаково искусные, партия затянулась. Надолго. Она благополучно шла к ничьей, но, тем не менее, закончить ее все-таки не удалось. Уже под утро, заспанная и сердитая Фрея постучала к ним в номер.
– Лиса! – сказала она, – Там внизу вас требуют трое каких-то нахальных юнцов. Они дерзят и слушать ничего не желают. Они надо мной смеются! Они смеют мне угрожать! Похоже, это те самые богатенькие сопляки, что были у вас дней десять назад. Что мне делать? Добром они не уйдут!
– Впустите их, Фрея, – спокойно сказала Лиса.