– Не понял, – сообщил Баррей приятелю, – Ты сам-то понял, что сказал? И кто такая «она»? Я ведь говорил тебе, женщины меня нынче не интересуют.
Вик надул губы в затруднении:
– Не умею объяснять, да… Да еще штука такая заковыристая… А женщина… ну и что? Она не в этом смысле, мог быть кто угодно… Ладно, пойдем, сам увидишь.
Донельзя заинтригованный, Баррей пошел за Виком покорно, как овечка.
Когда они ввалились в маленький кабачок, было уже около полуночи. Вик протопал прямо к стойке и вопросил у хозяйки, женщины в возрасте, но выглядевшей еще очень и очень ничего:
– Милейшая госпожа Фрея! Лиса еще не уехала?!
– На днях собиралась, но пока еще здесь, «милейший господин Вик»! – кокетливо передразнила кабатчица.
– Она еще принимает?!
– Вы грубиян, господин Вик! Врываться к женщине среди ночи!
– Полно, милейшая Фрея. У нее сидят и до утра. И сутки… Я хочу знать – пока клиентов никого?
Баррей слушал диалог со все возрастающим недоверием. Куда это привел его старый приятель? Что за Лиса такая обслуживает клиентов круглые сутки?!
Вик, между тем, положил в пухлую ладошку увесистую денежку, которую еще на входе стряс с Баррея, чмокнул «милейшую Фрею» в мягкую щечку и, уцепив приятеля за рукав, потащил к деревянной лестнице на второй этаж:
– Идем, идем, Баррей! Повезло тебе! Такого – нигде. Только в Столице увидишь!
– 3 —
Вопреки своему названию она была не рыжая. Да, в свете лампы волосы иногда проблескивали живой огненной искрой, но, вообще-то, были светло-русыми. Лиса не рассердилась на ночное вторжение. Она еще и не собиралась ложиться спать, поэтому поздних клиентов приняла… с охотой, как показалось Баррею.
С Виком она поздоровалась по-приятельски и чуточку снисходительно. А Баррея рассмотрела внимательно, не торопясь и не стесняясь, большими глазами, цвет которых при скупом освещении определить было невозможно. Только после этого… обследования, Лиса вежливо наклонила голову и жестом пригласила Баррея за маленький столик, стоящий посреди комнаты, под самой лампой.