Дед в это время смотрел в сторону бани, откуда из трубы валил черный дым, были слышны стуки и какие-то бряканья. Виктор тоже повернул голову на звук.
– Это что там дед, банник шумит? Вроде дал задание ему баню топить, а создается впечатление, что он ее по частям разбирает.
– Да пес его знает, ответил дед Алексея. Вот смотрю уже минут двадцать, как он бегает, туда суда, то дров утащит, то ведрами с водой гремит, то еще, что-то делает. Надо бы глянуть сходить, а то мало ли что.
– Пошли, дойдем, Прохор Степанович, а то и правда и баню так ненароком спалит. И спрыгнув с крыльца, Виктор и дед неспешным шагом двинули к бане.
Заглянув в полураскрытую дверь, они увидели чумазую рожицу Ермошки, который чем-то металлическим стучал по железной трубе печки, при это что-то приговаривая, бормоча себе под нос.
– Эй, Ермошка, ты что там, заклинания какие-то шепчешь? – крикнул Виктор громко под самое ухо банника. То сначала присел, потом подпрыгнул до самого потолка, стукнувшись головой.
– Да, чтоб вас,– шепеляво ответил он. Язык вот прикусил из-за вас, зачем пугать то так? – развернувшись к двери, прошепелявил банник.
– Ну, уж извини, не хотели мы. А ты что тут такое химичишь, и шепчешь? – вон какой черный дым из трубы валит.
– Это, труба засорилась, вот я и постучал по ней, чтоб сажа в печку упала, и тяга лучше стала. А шепчу, так, маленькие волшебные словечки, чтоб баня хорошо прогрелась, пахло в ней словно в лесу, елкой и пихтой, а то пока вот пахнет плесенью и сыростью. Долго не использовали по назначению.
– Ладно, все ясно. Как все будет готово, нам сообщишь,– крикнул Домовой, а мы пока пошли, есть дела у нас с дедом.
Выйдя из бани, Домовой с дедом направились к дому, на крыльце которого сидел, дожидаясь их дворовой.
Дворовой сидел и потягивал трубку, пуская дым колечками вверх.
– О, да ты у нас, любитель подымить никак? – прищуривая глаз, а другим разглядывал Домовой дворового.