– Да, хороша самогонка! Я сам на шишках кедра настаивал и полезная очень! Не то, что из магазина говно,– кряхтел от удовольствия дед. Весь вечер сидели они вдвоем, попивая золотистую жидкость и ведя разговор, вспоминая прошлое. Потом они помянули внука деда, Алексея, и как-то незаметно разговор зашел о духах, живущих в тайге.
– Вот ты, не веришь мне Виктор, заплетающимся голосом, шептал дед. А духи есть в тайге. Да что там тайга, у нас в деревне полно. У меня во дворе домовой живет и нормально все, никто не жалуется.
– Что ты мелешь дед, не говори ерунды. Нет никаких духов, ни в тайге, ни в деревне, совсем нет, глядел в глаза деду Домовой.
– Ха, а вот поспорим, есть, стал настаивать дед.
– Да что спорить, глупости все это. Нет тут никого. Сказки все это.
Внезапно в лоб Виктору прилетела большая деревянная ложка и, отскочив в сторону, упала у стены. Виктор схватился за лоб, похоже, начинала наливаться шишка.
– Ну не фига себе, это, что было, дед? Громко закричал Домовой.
– Ха, ха, вот и получил по лбу, от Антошки домового. Старик громко засмеялся.
– Нечего было трепать, что нет духов и сказки это. Вот тебе и ложка, сиди и расхлебывай ей.
– Что-то ты дед темнишь. Нет никаких в деревне духов, не верю я в нечистую,– злился Виктор, потирая ушибленный лоб.
– Вот и зря, ответил старик.
В это время во дворе зашумели и затопали. А от печки в Виктора полетело полено, и он еле успел отвернуться.
– Ну вот, разозлил ты Антошку, не будет нам спокойствия. Сейчас его не угомонишь, до самого утра будет пакостить, бегать и шуметь. Ладно, Виктор, собирайся домой, а то еще ненароком и дворового с банником, прогневишь. Тогда совсем худо будет. Виктор после того, как в него полетело полено, взявшееся, словно из воздуха, сразу начал трезветь.
– Ладно дед, ухожу уже, а то разозлится нечисть и покалечить могут.
– Ну, эти могут. Мои очень вредные. У других не знаю, как, но думаю, спокойнее будут.
– Что еще и у других есть духи?
-А ты как думал, полная деревня их у нас. В лесу, в тайге так там свои водятся: кикиморы, лешие, водяные и всякой нечисти полно.