Однако диалектическая гениальность Платона проявляется в том, что Фрасимах не сдается и усиливает свою позицию, переходя от теории к описанию реальности. Он рисует яркую картину того, как на самом деле живут люди: «ὁ μὲν δίκαιος παρὰ τὸν ἄδικον ἀεὶ ἔλαττον ἔχει» («справедливый всегда имеет меньше, чем несправедливый», 343d). Он приводит примеры из деловой жизни, налоговых обложений и, что важнее всего, политики, где вершина несправедливости – тирания – приносит своему носителю максимальное богатство и власть. Сила аргумента Фрасимаха в его эмпирической убедительности; он апеллирует к тому, что все видят в окружающем мире. Именно здесь Сократ вынужден сменить тактику и перейти от анализа власти к более глубокому вопросу – о природе самой души и о том, какой образ жизни по-настоящему выгоден человеку.
Этот переход знаменует рождение ключевой идеи всего диалога. Сократ выдвигает тезис о том, что несправедливость, будучи пороком (κακία), по своей природе разрушительна не только для жертвы, но и для самого ее носителя. Он утверждает, что несправедливые действия, даже если они совершаются группой людей (например, шайкой разбойников), требуют между этими несправедливыми людьми хотя бы минимальной доли справедливости, чтобы они могли сотрудничать и не вредить друг другу. «Ἀδικία δὲ μάχος τε καὶ ἔχθρα καὶ διαφορά παρέξει καὶ πρὸς αὑτοὺς καὶ πρὸς τοὺς δικαίους» («Несправедливость же вызовет раздоры и ненависть, и распри как между самими [несправедливыми], так и по отношению к справедливым», 351e). Эта мысль гениальна: несправедливость не может быть принципом устойчивого сообщества, даже преступного. Она – сила раздора и саморазрушения, которая подрывает любую кооперацию изнутри. Таким образом, Сократ показывает, что справедливость – это не наивный идеал, а функциональная необходимость для существования любого сообщества, от банды до государства, и, что важнее всего, для гармонии внутри индивидуальной души.