Соли тем временем снова подготовил треножник. Накинул кусок льна. На материю поставил чашу, выточенную из куска яшмы. Дно выстлал зеленым порошком, который засиял на коричневом камне, как трава на земле, бросил кусочки ольхи и вишневую смолу.
– Ворон, Младший из Трех, подойди,– позвал Сереброголовый. Ворон послушался, откровенно помедлив.
– Нож, – Ворон отстегнул от пояса обсидиановый клинок с рукоятью из лосиного рога.
– Камень, – на кожаном шнурке закачался крупный тигровый глаз, исчез в чаше.
– Волосы, – обсидиановое лезвие отсекло прядь жестких вороных волос, последовавших туда же.
– Гелл, зажги, – попросил Соли. Когда в чаше не осталось ничего, кроме камня и пепла, Ворон перевел дыхание, чуть повернул голову, благодарно кивнул Геллу и отправил второе облачко пепла вслед за первым. Получив свой сверток, не отошел, а связав углы материи потуже, прикрепил к поясу, туда, где прежде висел его нож. Руки должны быть свободны, ему еще Соли помогать. Гелл, подумав, поступил подобно и тоже подошел. Сереброголовый готовил треножник для себя. На шелк – серебряную чашу, в чашу – янтарную пыль, яблоню и воск. На лунный камень в серебряной оправе – седую прядь волос, отсеченную тончайшим трехгранным стилетом. Только на этот раз Соли не просил Гелла зажечь свой огонь. Он справился сам. И третье облачко ветер легко рассеял на три стороны света…
А через несколько дней, одна за другой, три девушки постучали в ворота замка. Три девушки – одна – с Холмов Юга, другая – из Степей Востока, третья – с Гор Севера, поселились в замке. Как их называли прежде, все скоро забыли. А в замке остались жить не по крови – сестры, без мужей – жены: Гэлинель, Солинель и Воронель. И замок с тех пор стал зваться Замком Трех Сестер.
– 3 —
Они могли вернуться все трое. Они, все трое, могли погибнуть. Кто-то из них мог погибнуть, кто-то – вернуться. Но, скорее всего, им всем предстояло перейти на Ту Сторону и, продолжив свой Путь по Мирам, они никогда не попали бы на Эту снова.