Соли позвал их в кабинет. В центре на каменном полу он установил высокий треножник. На него поставил неглубокую золотую чашу, в которой уже приготовлены были кусочки сандалового дерева и канифоли, дно выстилал золотистый – почти не видный в золотой чаше – порошок, состав которого знал только Соли.
– Гелл Солнечный, Старший из Волшебников, подойди,– сказал он.
Гелл подошел и остановился рядом с треножником так, чтоб видеть через распахнутые двери балкона три дороги – с Холмов Юга, из Степей Востока и с Гор Севера. Из Лесов Запада они, по молчаливому уговору, не станут никого звать. Потому, что там их ждет одна невеста на всех – их Битва.
– Кинжал, – потребовал Соли. Гелл отстегнул от пояса свой кинжал в ножнах и подал ему.
– Камень, – тем же тоном продолжил Сереброголовый. Гелл снял с шеи свой рубин, прежде чем отдать, покачал на золотой цепочке и не сдержал вздоха сожаления, глядя, как Соли укладывает его поверх возжигания.
– Волосы, – Сереброголовый протянул Геллу его кинжал в ножнах. Старший из Волшебников вытянул клинок, отрезал им прядку своих белокурых волос, уронил ее, не касаясь руками, поверх рубина, кинжал вернул в ножны, и Соли уложил его рядом с чашей на треножник.
– Зажги. – Гелл протянул правую руку раскрытой ладонью вперед и чуть толкнул воздух, одними губами, без звука, шепнув короткое слово.
Порошок, дерево, смола и волосы мгновенно сгорели, оставив сияюще-чистую золотую чашу, рубин на тоненькой цепочке и на камне крошечную щепотку пепла.
– Ворон, – не поворачивая головы тихонечко позвал Соли, – Унеси. Да не рассыпь раньше времени, милый.
Младший из Трех, стоявший пока поодаль поднял правую руку раскрытой ладонью вверх – пепел мягким серым облачком проплыл над каменным полом, над перилами балкона… – Ворон резко выдохнул. Облачко мгновенно растаяло без следа, рассеянное и подхваченное ветром. Соли завернул чашу с камнем и кинжал в кусок парчи и протянул Геллу:
– Отдашь ей потом, для сына.
Гелл принял тяжеленький сверток, отошел от треножника, покачав в руках, и, явно не придумав лучшего, опустил к своим ногам, на пол. А сам выпрямился в ожидании.