У нее было что-то любопытное. Хельга невольно поторопила Старушку и неожиданно обнаружила, что на дороге стало тесновато. Откуда ни возьмись понаехали статные парни, ненавязчиво окружили трех путников и старуху. За оружие не хватались, но окрестности оглядывали очень внимательно. Старуха могла быть приманкой для засады, запоздало сообразила Хельга. Могла и не быть – это ничего не меняло. С Диким и его людьми придется считаться даже ей – умеющей спрятаться в чистом поле и найти то, что не под силу найти другим.
– Настоящая Выгахке, – буркнул Магистр, догоняя Хельгу. – Вы поаккуратнее, леди, мало ли что…
Старуха не обратила на подлетевших всадников внимания. Сидела, тихо покачивая на коленях что-то, завернутое в плотную ткань. Вернее – кого-то. Не ребенка. Хельга знала, что это не могло быть человеческим существом. Дочь Ворона остановила лошадь перед старухой и стала терпеливо ждать. Не очень долго, старуха не была формалисткой. Поведение Хельги она сочла приемлемым, посему соизволила поднять голову. Хитрая бабка. Хитрая! Вот что. Крепкая, живая, очень здоровенькая. Без всяких там комплексов и усталости от бытия. Одно утешало – кажется эта хитрость была довольно мирного характера. Такие люди обожают проказить – случается, что и не вполне безобидно – и врут просто из любви к искусству.
– Чем торгуешь, бабуся? – приступила к делу Хельга
– Ничем, светик ясный, – бодро откликнулась бабка, – сижу себе, время провожу, беги, милая, дальше, нет у старой Краки ничего, чтоб тебя порадовать.
– А нянчишь кого, бабуся? Котенка? Щенка? – не отставала Хельга
– Котенка, щенка… тебе не все едино, солнышко?
– Так ведь не твой он, бабуся, – напирала Хельга.
– Не мой, – не смутилась бабка, – да и не твой, звездочка. Я его не выбирала, денег за него не платила, верно, но раз сам пришел – пусть живет.
– А, может, все-таки продашь мне диковинку, а Крака?
– Нет, зоренька ранняя. Разве что подарю. Да зачем тебе? Все равно ведь подохнет дня через два.
– Что так?
– А больной очень.