Самый важный навык – разучиться оценивать, а единственное назначение священного огня – позволить верно прочесть записанное. Смотри внимательно – наощупь не разобрать иероглифы, оставленные в ветхом храме, а имеющий уши не всегда способен увидеть. Просить кредит у предложенных покровителей или возлагать ответственность на матрицу – не лучшее решение, ведь кроме синей и красной таблеток есть еще и фиолетовая. Но важно иметь аккуратность, как если бы пришлось идти над пропастью по канату, поскольку вопросы о ментальных медикаментах – самые сложные вопросы в мире. Вероятно, все, для чего мы нужны, – в тени предоставленных вариантов отыскать неочевидную возможность вносить в заданный скрипт свои собственные коррективы. Впусти на страницу новый сюжет и увидишь: как только луч веры поставит подпись под собственным манифестом, на обложке, над полоской приклеенного гипюрового кружева, вдруг поменяется заглавие. Все потенциальные сценарии, доступные воображению, уже имеют свой эскиз в запечатанном архиве, остается только найти подлинный ключ, который, конечно, может быть спрятан в недрах конспирологии, но на деле, как правило, спит в необъятных тайниках нашего сознания. «Альфа» и «Омега» – всего лишь буквы, но сколько стоит прожить земных жизней, чтобы это понять? Оглянувшись назад, замечаешь, что ткань событий изложена словами, и если пространство и время имеют физическую основу, то прошлое ничем не отличается от будущего, и неизвестных в уравнении становится меньше. Стоит лишь усилием воли разжечь алмазную уверенность в том, что проект с названием «Дельта» – это генезис этических убеждений, а «Сигма» – возвышение принципов на шахматной карте приоритетов, сохраняя при этом истинно королевское хладнокровие, увидишь, что все существующие законы физики, доступны ли они полностью, фрагментарны или же непроходимо туманны, сливаясь в синергии, непременно приведут к нужному результату. Хотя изменить внутренние установки гораздо труднее, чем возвести самую искусную скульптуру, все же каждый жизненный проект, чем бы он ни был обозначен, распустится как новый древесный лист, подчиняясь верно организованной программе. Сложность этой механики состоит в том, что в словах не хватает математической точности, и потому одно мимолетное чувство, так ярко ощущаемое и понятное в моменте, описанное в той заповедной книге всего одним невыразимым параметром, потребует для перевода на обычный язык столько символов, что их хватило бы на целый роман. Очевидно, что есть совершенно иные категории меры, определимые только мистическим наугольником, а значит, и невидимая лестница, ведущая в небо, к таинственной звезде, имеет мало общего с буквальной формой художественного вымысла.