ря, большинство пилотов не могут себе позволить иметь самолёты, которые они имеют.
Им приходится отказаться от второго автомобиля, нового дома, золота, игры в кегли и ленча в течение трёх лет, только чтобы содержать эту Цессну-140 или видавший виды Пайпер Команч, который ждет их в ангаре.
Но они хотят иметь эти самолёты и ничего не могут поделать со своим желанием. Хотят даже больше, чем Харлей-Дэвидсон.
Мир полёта ещё молод, в нём правят эмоции, страстные привязанности к самолётам и идеям о самолётах. В этом мире столько всего, что можно увидеть, столько дел, что у него нет времени на то, чтобы по-взрослому осознать себя, и поэтому, как любое юное создание, он не очень-то уверен в том, что значит его существование и какой в этом смысл.
Например, существует огромная разница между «Авиацией» и «Полётом», столь громадная разница, что это буквально два разных мира, у которых нет почти ничего общего.
Мир авиации, без сомнения, больший из двух, составляют самолёты и пилоты, интересы которых лежат в стороне от лётных вопросов. Самое большое преимущество авиации очевидно: самолёты способны ужимать огромные расстояния, превращая их в очень маленькие.
Если бы Нью-Йорк находился через дорогу от Майями, то эту дорогу можно было бы раза три-четыре в неделю пересекать, просто чтобы сменить обстановку и климат. Энтузиасты Авиации знают, что не только Нью-Йорк находится от них через дорогу, но и Монреаль, Феникс, Нью-Орлеан, Фейрбэнкс и Ла Пас.
После посредственного изучения не-такого-уж-трудного устройства самолёта и нескольких не-таких-уж-сложных воздушных приёмов, они обнаруживают, что могут постоянно удовлетворять свой аппетит на новые виды, новые звуки, новые события, которых никогда раньше не было.
Авиация сегодня предлагает Атланту, завтра — Сент-Томас, на следующий день — Сан Вэлли, а затем — Диснейленд. В Авиации самолёт — это быстрое и удобное устройство для путешествий, при помощи которого можно позавтракать в Де Муап, а поужинать в Лас Вегасе.
Вся планета представляет собой не что иное, как огромную ярмарку привлекательных для энтузиастов Авиации мест, и каждый день до конца своей жизни он может вкушать всё новые и новые её деликатесы.
Поэтому для Авиатора, чем быстрее и комфортабельнее его самолёт, чем проще на нём летать, тем лучше он подходит для его нужд. Небо для него — везде одно и то же небо, и представляет собой просто среду, в которой Авиатор движется к своей цели.
Небо — это не более чем улица, а кто станет обращать внимание на улицу, если она ведёт в далёкое Катманду.
Лётчик же — существо совершенно непохожее на Авиатора. Тот, кого влечёт Полёт, не гонится за отдаленными местами, не стремится за горизонт, его привлекает само небо. Его не интересует, какое расстояние можно упаковать в часовой полёт, зато интересует эта невероятная машина — самолёт.
Он проходит не расстояние, а степени радости и удовлетворения, возникающие, когда поднимаешься в воздух и полностью управляешь своим полётом, когда знаешь себя и свой самолёт так тонко, что временами даже удаётся неким своим особым способом коснуться той вещи, которая называется совершенство.
Авиация, в которой царят воздушные коридоры, электронные навигационные станции и жужжащие автопилоты — это наука. Полёт, где живут пыхтящие бипланы, шустрые гоночные самолёты, планеры и фигуры высшего пилотажа — это искусство.
Лётчик, обитающий, чаще всего, в кабине самолёта с хвостовым шасси, увлечён планированием, виражами и вынужденными посадками с малой высоты. Он знает, как управлять своим самолётом, у которого есть ручка газа и дверцы кабины.
Он знает, что происходит, когда на вираже самолёт теряет подъёмную силу. Каждая посадка для него — это прицельный спуск на небольшую площадку.
Он ворчит, если ему не удалось аккуратно приземлиться на все три колеса, угодив хвостовым шасси точно в намеченную на траве цель.
Полёт ярче всего проявляется, когда человек и его самолёт попадают в ситуацию, требующую от них полной выкладки. Планер на восходящем потоке, стремящийся как можно дольше продержаться в воздухе и использующий для этого каждую частицу поднимающегося теплого воздуха — это полёт.
Большие Мустанги и Биаркэты, некогда бывшие боевыми самолётами, с рёвом несущиеся наперегонки со скоростью четыреста миль в час, на крутых виражах едва не задевая развевающиеся клетчатые флажки, — это полёт.
Этот одинокий маленький биплан, летним днём высоко в небе