В
этом наша задача воспоминания.
Она шлепнула себя ладонью по лбу, как если бы ей что-то внезапно
пришло в голову.
— Господи! Мы же вспоминаем другое 'я', — воскликнула она почти на
гране истерики. Затем она успокоилась и продолжала говорить
приглушенным тоном.
— Очевидно, мы уже там были, и единственный способ вспомнить, —
это тот способ, которым мы пользуемся, то есть выстреливать наши тела
сновидения во время совместного сновидения.
— Что ты имеешь в виду? Что это такое — выстреливание наших тел
сновидения? -Спросил я.
— Ты и сам был свидетелем того, как Хенаро выстреливал свое тело
сновидения, -сказала она. — Оно выскакивает, как медленная пуля. Оно
фактически приклеивается и отталкивается от физического тела с громким
треском. Нагваль говорил мне, что у Хенаро тело сновидения может делать
большинство вещей, которых мы можем делать обычно. Он приходил к тебе
таким образом, чтобы встряхнуть тебя.
Я знаю теперь, чего добивались Нагваль и Хенаро. Они хотели,
чтобы ты вспомнил, и с этой целью Хенаро совершал невероятные действия
перед твоими глазами, выстреливая свое тело сновидения, но все было
напрасно.
— Но я совсем не знал, что он был в своем теле сновидения, —
сказал я.
— Ты не знал, потому что не следил, — сказала она. — Хенаро
пытался дать тебе знать, делая попытки выполнить то, чего тело
сновидений делать не может, например, есть, пить и т.п. Нагваль
рассказывал мне, что Хенаро обычно подшучивал над тобой, говоря, что он
пойдет срать и заставит горы трястись.
— Потому что тело сновидения не может делать этих вещей? — Спросил
я.
— 79 —
— Потому что тело сновидения не владеет намерениями есть и пить, —
ответила она.
— Что ты хочешь этим сказать, Горда? — Спросил я.
— Великим достижением Хенаро было то, что в своем сновидении он
обучился намерению тела, — объяснила она. — Он закончил то, что ты
начал делать. Он может создавать в сновидении свое тело настолько
совершенным, насколько оно вообще может быть. Но у тела сновидения и у
физического тела намерения различны. Например, тело сновидения может
проходить сквозь стену, потому что знает намерение растворяться в
воздухе. Физическое тело знает намерение еды и питья, но не изчезания.
Для физического тела Хенаро пройти сквозь стену было столь же
невозможно, как для его тела сновидения поесть.
Горда немного помолчала, как бы оценивая то, что она только что
сказала; я хотел подождать, прежде чем задавать ей какие-либо вопросы.
— Хенаро довел до мастерства только намерение своего тела
сновидений, — сказала она мягким голосом. — Сильвио Мануэль, с другой
стороны, был абсолютным хозяином намерения. Теперь я знаю, что
причина, по которой мы не можем припомнить его лица, состоит в том, что
он был не таким, как все остальные.
— Что заставляет тебя так говорить, Горда? — Спросил я.
Она начала говорить, что она имела в виду, но была неспособна
говорить вразумительно. Внезапно она улыбнулась. Глаза ее зажглись.
— Поймала! — Сказала она. — Нагваль говорил мне, что Сильвио
Мануэль был мастером намерения, потому что он постоянно находился в
своем другом 'я'. Он был настоящим руководителем. Он стоял позади
всего, что делал Нагваль. Фактически именно благодаря ему Нагваль стал
заботиться о нас.
Я испытал большое физическое неудобство, слушая, как Горда говорит
это. У меня чуть не расстроился живот, и я делал огромные усилия, чтобы
она не заметила этого. Я повернулся к ней спиной и отдувался. Она на
секунду остановилась, а затем продолжала, как будто приняв решение не
обращать внимание на мое состояние. Вместо этого она начала на меня
кричать. Она сказала, что сейчас время развеять наши огорчения. Она
напомнила мне о моих чувствах отстраненности после того, что произошло
в городе Мехико. Она сказала, что горечь я чувствовал не потому, что
она примкнула к другим ученикам, встав против меня, а потому, что она
приняла участие в срывании с меня маски. Я объяснил ей, что все эти
чувства у меня уже прошли. Она была непреклонна. Она настаивала на
том, что если я не встречусь с этими чувствами лицом к лицу, они
обязательно вернутся ко мне снова, но только как-нибудь иначе. Она
настаивала