Прагматизм также подразумевает глубокое осознание того, что “истина” часто является гибким конструктом, созданным для определённых целей. В магии Хаоса целью не является поиск или раскрытие некой “объективной и универсальной истины” о мире, которая могла бы быть познана разумом. Вместо этого, цель заключается в эффективном манипулировании субъективной реальностью (или своим восприятием и влиянием на неё) для достижения конкретных, прагматичных результатов. Это не отказ от поиска знаний, а скорее переопределение того, что означает “знание” в магическом контексте: знание того, что работает, а не знание того, что является истинным в академическом или догматическом смысле.
“Ничто не истинно, все дозволено”: Свобода и ответственность
Эта фраза, с её провокационным и глубоким смыслом, является одной из самых узнаваемых и фундаментальных концепций в Магии Хаоса. Исторически она связывается с Орденом Ассасинов, была популяризирована в западном оккультизме Алистером Кроули через интерпретацию Ницше, а затем адаптирована и углублена такими авторами, как Уильям С. Берроуз, и, конечно же, основателями Хаос-магии. Важно понимать, что это не призыв к бездумной анархии, социопатии или безнравственности, а скорее метафизическое и эпистемологическое утверждение о природе реальности, познания и личной воли.
“Ничто не истинно” – это глубокое философское утверждение, которое означает, что не существует абсолютно объективных, универсальных, неизменных и конечных истин, которые могли бы быть познаны человеком или которым следовало бы слепо и безусловно следовать. Все наши убеждения, ментальные модели мира, научные теории (даже самые передовые), религиозные догмы, философские системы и моральные кодексы являются, по сути, лишь конструктами. Это как карты, которые мы создаём, чтобы ориентироваться на территории, но ни одна карта не является самой территорией. Эти конструкции могут быть чрезвычайно полезными для навигации по миру, для понимания его и для взаимодействия с ним, но ни одна из них не является абсолютной реальностью в её чистом, непознаваемом виде. Они лишь линзы, через которые мы воспринимаем и интерпретируем “истину”, которая сама по себе остаётся неуловимой, многогранной и, возможно, непознаваемой в своей абсолютной форме.