– Ну, чего надо?
– Вот, преподобный, выпей, оно сразу полегчает, – торопливо подсунул сзади ковш Гвирдир.
Мужики понимающе переглянулись.
– Благодарствую, – Корнелий одним глотком осушил посудину. – Ух, хорошо! – утёрся рукавом.
Лица мужиков просветлели.
– Я говорю, какая нужда привела вас сюда, чада мои? – уже мягче повторил вопрос Корнелий.
Бородатый низенький мужичок в потёртом зипуне снял лохматый треух, выступил вперёд и поклонился.
– Дык это, ваше преподобие. Беда у нас какая-то непонятная приключилась. Весной мы значит, всем миром, построили большой амбар. Чтоб всем миром значит, к ярмарке там всяческие припасы в холодке хранить. Старый-то совсем уж никакой был, обветшал весь. И вот снесли мы его, и поставили новый. И поначалу-то оно всё хорошо было, а потом стали значит там всякие чудеса твориться. Бывало, поставит баба с утра кувшин со сметаной, хвать, а его-то уже и нету! Потом раз, а он уже в другом углу! И сметаны в нём половина. А вот намедни стало и того хуже. Взял я значит там из погреба кувшин медовухи, свояк как раз ко мне приехал. Иду я с этим кувшином к дверям, глядь, ан никаких-то дверей нет и в помине! Я так и обмер! Уж и так их искал, и эдак! Только вот никак, одна серая хмарь кругом. Так только к утру оттуда и вышел. А тут меня уж все обыскались. Куда ж оно такое годится? Это не амбар стал, а непонятно что. А если вот так кто совсем там пропадёт?
Мужики одобрительно загудели.
Почувствовав поддержку, мужичок воодушевился.
– Вот потому как прознали мы, что вы к нам значит, проездом пожаловали, так сразу к вам и заторопились, потому как уж больно непростое что-то в том амбаре поселилось. Вы уж как-нибудь помогите эту непонятную серую чуду оттуда изгнать, а мы уж всем миром тоже в долгу не останемся! Верно, я говорю, мужики?
– Верно, верно, – дружно поддакнули в толпе. – Отче, уж помогите нам, а?
Корнелий заложил руки за спину и неторопливо прошёлся взад-вперёд.
– Значит, дождались. Уже и серое чудо к вам пожаловало, а что будет дальше? Ночной Жнец? А это всё почему? А я скажу вам, почему! – обличающе вытянул указательный палец. – Потому что грешите безмерно, пьянствуете и сквернословите! Вот почему!