Его нервная система узнаёт задачу: «держи, тащи, закрывай, плати» – и даёт допамин: «я значим».
Он сдаёт границы по одной:
· «Ладно, возьму лишнюю смену»
· «Ладно, не встречусь с друзьями»
· «Ладно, не скажу, что мне больно»
· «Ладно, потерплю ещё трохи»
· «Ладно, потом займусь собой»
И вот уже нет зрителя своей жизни – есть спонсор её выживания.
Его «да» отмирает, его «нет» стыдится себя.
Он перестаёт любить – остаётся задачей.
А задача не плачет, задача решается. До износа.
Экономика этих «отношений»: невидимый контракт
Контракт звучит так:
«Я даю тебе ощущение нужности, ты даёшь мне страх не остаться одной».
«Я даю тебе статус, ты даёшь мне деньги/стабильность/контроль».
«Я даю тебе смысл, ты даёшь мне себя».
Все счастливы – ровно до момента, пока кто-то живой не проснётся.
Живой не вписывается: у живого есть желания, есть ограничения, есть голос.
Контракт не выдерживает я. Контракт рассчитан на функцию.
Цена: презрение, тишина, мёртвый секс
· Презрение – тихая ржавчина. Она съедает уважение с обеих сторон.
Она презирает его за усталость и отсутствие инициативы.
Он презирает её за ненасытность и контроль.
И оба – за свою трусость сказать правду.
· Тишина – клей в горле. Говорить уже поздно, молчать ещё больнее.
В доме становится аккуратно, как в музее – всё можно смотреть, ни к чему нельзя прикасаться.
· Мёртвый секс – когда тела работают, а жизнь не приходит.
Секс без выбора – это услуга. Услуга не рождает эрос.
Тела перестают просыпаться, потому что никого нет: есть польза, есть роль.
Беспощадный инвентарь: ей
Скажи это себе ровно:
· Я использую его, чтобы не встречаться со своей пустотой.
· Я удерживаю, потому что не верю, что могу быть выбрана.
· Я путаю любовь с контролем, заботу – с привязью, семью – с клеткой.