Теодор Шторм (1817–1888)
Я думаю, не стоит и говорить, насколько взволновал меня этот рассказ, ведь он казался мне подтверждением тому, что я видел в доме священника. Однако не желая дольше оставаться во власти виденного, которое могло быть заблуждением или ошибкой, я ничего не рассказал служке о пережитом видении и остался жить в комнате, в которой мне явились призраки. Они больше не посещали меня, и даже воспоминания о них постепенно стирались из памяти. С наступлением зимы, когда в доме уже было слишком холодно, я велел протопить в спальне железную печь, за которой тогда на моих глазах исчезли три видения. Работникам пришлось попотеть, потому что печь нестерпимо дымила и от нее шел ужасный запах. Кузнец, которого вызвали, чтобы осмотреть и починить печь, обнаружил внутри нее, в самом дальнем углу, кости двух маленьких человеческих скелетов. Судя по их размеру, это могли быть скелеты детей, по рассказу служки, живших в доме священника. Я был поражен – находка доказывала истинность видения, которое раньше можно было бы счесть обманом чувств. Я отказался от прихода, покинул местечко и вернулся в Кёнигсберг, но след этого происшествия навсегда остался в моей душе.
Эпизод, рассказанный Штормом, содержит все элементы классической истории о привидениях:
• призраки, виденные при ясном освещении и растворяющиеся в воздухе;
• опознание призрачных существ;
• очевидная идентификация других призраков;
• трагическая история призрака;
• мертвое тело на месте видения, благодаря чему приходит мысль о возможности жизни после смерти.
В библиотеках нет специального шкафа для историй о духах. Они скрываются за терминами «суеверие» «магия» и «оккультизм». Сегодня, впрочем, их относят к области парапсихологии (Макс Дессуар), т. е. «учению об околопсихических процессах», или парапневматологии (Андреас Реш), т. е. «учению об околодуховных процессах». Однако Гёте был уверен, что «суеверие – это поэзия жизни, поэтому поэту не вредно быть суеверным» (Гёте. Максимы и размышления).