Школьный коридор был моим личным адом. Длинный, гулкий, пахнущий хлоркой и тревогой. Я научился передвигаться по нему, как мышь, – вдоль стены, вжимаясь в холодный металл локеров, стараясь не встречаться ни с кем взглядом. Но это не всегда помогало.
– Эй, Лео! Червяк! – голос Чеда, одного из тупых качков из команды Фрэнки, ударил по ушам. – Слышал, ты опять получил высший балл по химии. Мозговит, да?
Он подошёл и с силой захлопнул дверцу моего шкафчика, едва не прищемив мне пальцы. Я вжал голову в плечи. Рядом с ним стояла Джессика, чирлидерша с белоснежной улыбкой и абсолютно пустыми глазами. Она лениво жевала жвачку.
– Чед, оставь его, – сказала она. Не из жалости. А с тем же выражением, с каким говорят: «Не трогай, это какая-то гадость».
– Да я просто хочу попросить его помочь с домашкой, – ухмыльнулся Чед. – Он же у нас умный.
Но хуже всего было в кафетерии. Мы с Хуаном всегда садились за самый дальний столик, у мусорных баков, где пахло прокисшим молоком. Это было наше гетто. Однажды я набрался смелости и попытался подсесть к столу, где сидела Сара – девушка из моего класса, в которую я был тайно и безнадёжно влюблён.
Я подошёл с подносом, на котором дрожала порция макарон с сыром.
– Привет, Сара. Тут… тут не занято? – пролепетал я.
Она и её подруги оторвались от своих телефонов и посмотрели на меня. Не как на человека. А как на таракана, который выполз на их скатерть. Наступила ледяная тишина.
– Ты серьёзно? – спросила одна из её подруг, скривив накрашенные губы.
Сара даже ничего не сказала. Она просто посмотрела на меня, потом на своих подруг и тихо, презрительно фыркнула. Этот звук, тихий, как лопающийся пузырь жвачки, был громче любого крика.
Я развернулся и пошёл обратно к своему столику у помойки. В спину мне летел их приглушённый, змеиный смех.
Вот почему стройка была моим раем. Там, размахивая ржавой арматуриной, я был не Лео-червяком. Я был джедаем. Я был кем-то. И только там я мог забыть, что в реальном мире для таких, как Сара, я был просто невидимым. Или, что ещё хуже, – смешным.