Страшное превращение продолжалось: человеческая голова слилась со змеиной, лицо сделалось мордой, рот – пастью, из рук и передних лап образовались две странные конечности, торс и ноги превратились в какие-то невиданные выросты. Диковинное существо – то ли один, то ли двое – медленно оплывало и таяло, как ярко горящая свеча.
С этой свечки как будто капнула капля и, ударясь оземь, обернулась шестиногой змейкой. Подобно ящерице, когда она, нагретая жарким полуденным солнцем, молниеносно перебегает от стенки к стенке, огненная тварь стремительно метнулась к другому грешнику, взвилась по ноге, ужалила в пупок и упала наземь. Ужаленный продолжал стоять, не проронив ни слова, и только тупо глядел на свернувшуюся у его ног змею. Так он стоял, зевая и покачиваясь, – неодолимый сон начал овладевать им. Меж тем из его раны и из змеиной пасти повалил чёрный густой дым, сливаясь в одну струйку.
Молчи, Лукан, про бедствие Сабелла и Насидия! Молчи и ты, Овидий, про Кадма и Аретузу! Никогда не видали вы такого слияния противоположных природ, какое совершалось перед моими глазами!
Змеиный хвост разделился надвое, человечьи же ноги слиплись так, что уже невозможно было увидеть меж ними границу. Раздвоенный хвост стал принимать форму ног; змеиная шкура делалась всё мягче и светлее, тогда как человечья кожа жестела. Руки человека стали втягиваться в плечи, и по мере того, как они укорачивались, длиннее становились передние лапки змеи, обретая форму рук. С содроганием и с невольной усмешкой смотрел я, как у змеи в месте соединения раздвоенного хвоста из двух сложенных задних лапок образовался мужской член, и в тот же миг у человека он распался и исчез. Окутывавший обе фигуры дым превратился в волосы на голове и шкуре у змеи; с человечьей же кожи вылезла вся растительность. И так, по-прежнему глядя друг другу в глаза, как заворожённые, оба существа наконец поменялись местами: тот, кто стоял, упал, а тот, кто лежал, поднялся во весь рост. У вставшего голова изменила форму: сузилась сзади и расширилась спереди, из щёк выросли уши, посередине образовался нос, уменьшившаяся пасть обросла пухлыми губами. Тот же, кто лежал, выпятил морду, втянул уши, как улитка втягивает рожки; язык его высунулся и раздвоился на кончике.