Он внимательно оглядел развал каменюг, как бы оценивая масштаб предстоящих трудов, смерил взглядом громоздящиеся над нами глыбы. Подхватил меня и, подняв, подсадил на огромный ближайший камень; затем быстро взобрался на него сам.
– Цепляйся за самый верх! – приказал он, оглядев следующий валун. – Только попробуй сначала, прочно ли он держится.
Да уж, этим, которые в свинцовых рясах, отсюда не вылезти! Мы и то с превеликим трудом карабкались: бестелесному Вергилию было полегче; мне с весом живого тела пришлось бы туго, если бы он не подсаживал и не подтаскивал меня где нужно. К счастью, восьмой круг устроен с наклоном к Срединному провалу, поэтому в каждой ложбине внутренний склон, обращённый к центру, малость пониже, чем внешний. В обратную сторону нам было бы не выбраться. Но, двигаясь в предписанном направлении, мы наконец достигли вершины.
Когда я всполз на самый верхний камень, дыхание оставило меня, лёгкие как будто сжались в комок. В полном изнеможении я упал, не в силах двинуться. Но долго рассиживаться не пришлось.
– Возьми-ка лень на ремень! – прикрикнул учитель. – Лёжа на печи подвига не совершишь, а кто живёт без подвига, тот в мире оставит след, как дым на небе или пена на море. Вставай! Бодростью духа побеждай немощь плоти! У нас ещё долгий путь впереди. Мало преодолеть Преисподнюю – нам предстоит ещё взойти по такой лестнице, что… Понятно? Ну давай, поднимайся!
Сердце моё колотилось и дыхание прерывалось, но делать было нечего. Я кое-как отдышался, встал и произнёс насколько мог бодро:
– Я готов! Веди меня дальше – силёнок хватит!
Мы двинулись вперёд по гребню утёса. Идти становилось всё тяжелее, скалы – всё круче, камни под ногами – всё крупнее и острее. Я шёл, то бормоча, то напевая себе под нос для облегчения тягот пути. Как вдруг услышал голос из глубины. Собственно, это был не голос, не человечья речь, а какой-то нечленораздельный рык и вой. Он исходил из очередной расщелины, к которой мы приближались. В этом рёве невозможно было различить ничего, кроме злобы, гнева и отчаяния. Мы уже находились на вершине арки, уцелевшей над следующей злодеямой. Наклонившись, я заглянул в пропасть, но ничего не мог разглядеть в кошмарной тьме.