– Давно это было. Если не ошибаюсь, в день Благовещения Пресвятой Богородицы, 25 марта, предположительно 1300 года от Рождества Христова, или около того, я, Данте, флорентиец, сын Алигьеро из семьи Алигьери, проходил середину своего земного пути…
Сквозь землю
Положиша мя в рове преисподнем, в темных и сени смертней.
Псалом 87: 7
1. Дремучий лес. Три зверя. Встреча с незнакомцем
…Я шёл, и шёл, и шёл – и заблудился в дремучем лесу.
Сам не знаю как: шёл верной дорогой, но от усталости к вечеру стало клонить в сон.
И я сбился с пути.
С каждым шагом сгущалась тьма. Колючие кусты хватали за одежду, царапали когтями; могучие стволы шушукались в вышине, посмеиваясь надо мной. Я пробирался впотьмах, не ведая куда. Ни тропинки, ни дорожки, ни лучика, ни тихого дуновения.
Ужас охватил меня. Вот она, погибель.
Вдруг что-то забрезжило впереди – как будто некий свет…
Глубокий лог понемногу стал сменяться подъёмом. Древесные кроны расступились в вышине. Путеводная звёздочка, изливая сияние, плыла по небу, уже тронутому предчувствием рассвета.
Я оказался на опушке леса. Тёмный крутой склон уходил к небу. Отсветы близкой зари легли на плечи гор. Перестало теснить грудь, и мне наконец-то вздохнулось. Страх плеснул, как рыба, и затаился на самом дне сердца. Я остановился в изнеможении. Так, наверное, мореплаватель после шторма ступает на твёрдый берег, а в глазах его всё ещё рябят беснующиеся волны. И после бессонной ночи так навевает отраду утренний ветерок.
Я стоял, озираясь. Позади тьма и страх смертный. Впереди таинственный путеводный свет.
Переведя дух и собравшись с силами, я вновь зашагал, чтобы поскорее выбраться из сумрачного дола к озарённой светом вершине. Но едва я начал подъём, как откуда ни возьмись из-за скалы, из засады, выскочил пятнистый барс и лёгкими прыжками понёсся прямо на меня. Подбежал и отпрыгнул, то ли готовясь напасть, то ли играя. Как быть? Бежать назад, спрятаться в чащобе? Но там гибель. А вперёд не пускает когтистая кошка.