И я ему:
– Учитель, а можно хоть краешком глаза глянуть на кого-нибудь из здешних страдальцев?
– Что ж, твоя просьба будет, наверное, уважена. Погоди немного.
Он сказал это, и едва мы сделали десяток шагов, я вдруг услышал голос грубый и сорванный, какой бывает у старого боевого командира:
– Эй ты, чёртов тосканец! Живьём прёшь через огненный город, да ещё разглагольствуешь на проклятом тосканском наречии! Ну-ка, стой!
Я невольно остановился, озираясь.
– Подойди-ка поближе, будь добр, – услышал я тот же рокочущий голос. – Чую по твоей речи, что ты из той самой Туски, которой я, было дело, здорово насолил!
Слова эти вырывались из недр пылающего могильного холма. В испуге я отступил к учителю. Но он сказал мне:
– Что ж ты оробел? Сам просил о такой встрече. Посмотри: это Фарината. Он даже поднялся из гроба ради тебя: видишь – вылез до пояса!
Преодолевая страх, я вгляделся – и действительно увидел. Мертвец наполовину выбрался из огненной могилы; казалось, он силится выскочить из неё весь, но его держит незримая тяжесть. Крупная голова, кряжистый торс, могучие ручищи и этот неугасимый свирепый огонь в глазах! Таким был знаменитый Манетте дельи Уберти по прозвищу Фарината, злейший враг и разрушитель домов моих предков. Он озирался по сторонам так надменно, будто вся Преисподняя недостойна его взгляда.
Учитель подтолкнул меня в его сторону, шепнув:
– Поговори с ним. Только не бойся и будь твёрд в речах.
Не без опаски я подошёл поближе. Тот, из могилы, вонзил в меня пристальный взгляд и прорычал:
– Кто ты, бродяга? И кто твои предки?
Повинуясь львиному рыку, я сказал всё без утайки: и своё имя, и что принадлежу к роду Алигьери, много претерпевшему от сообщников Фаринаты. Он удивлённо поднял косматые брови.
– Жестоко враждовали твои со мной и с моим родом, и с моей партией. Дважды я побивал их и изгонял.
– Да, их изгоняли дважды, – возразил я, – но они возвращались и в первый раз, и во второй. Твои же приверженцы так и не научились смеяться последними. Как их изгнали тогда, вскоре после твоей смерти, так по сей день заказан им путь во Флоренцию.