– Так оно и будет, – ответил он. – Оглянись-ка, насладись желанным зрелищем.
Глянув назад, я увидел гада, силящегося высунуться из жижи. На нём висели, вцепившись когтями, десятки болотных душ, рвали его зубами и голосили:
– Стой, не уйдёшь, Филиппе Ардженти, Серебряный Жеребец!
Он завопил страшным воплем, не в силах вырваться из трясины, впился сам в себя зубами и – последнее, что я увидел, – с громким всплеском был утащен на дно.
Между тем другой воющий звук, ещё более жуткий, послышался мне, и я снова принялся вглядываться в сумрачную даль.
– Вот, – промолвил наставник, – перед нами город Дит. Тяжек его воздух и мрачны обитатели.
– Да, – ответил я, – уже ясно видны какие-то высокие постройки, то ли колокольни, то ли минареты, там, в глубине, – огненно-алые, как языки пламени!
– Огонь, вечно горящий внутри них, раскаляет их докрасна. Держись, мой мальчик, мы спускаемся в самые недра Геенны.
Перед нами возникли из темноты глубокие рвы, опоясывающие несколькими рядами городские стены. Сами же стены и башни были не из кирпича и не из камня, а из раскалённого железа. Описав большую дугу, мы увидели нечто вроде пристани. Наш лодочник буркнул:
– Слезайте, приплыли! Здесь вход!
И правда, я увидел ворота, а над ними множество каких-то существ. Наподобие летучих мышей они облепили верх стены, дождём сыпались сверху и визгливо орали:
– Что это здесь за безумец?! Он же не умер! Зачем затесался? Защиплем! Зажарим! Не пустим!
Учителю ничего не оставалось делать, как вступить с этой бесовщиной в переговоры. Демонское племя малость приутихло. Посовещавшись, привратники хором проверещали:
– Входи один! Ты наш! Ты наш! А тот, живой, – пшёл вон! Пшёл вон! Туда, туда, назад, назад! Проваливай!
Мурашки побежали по коже от демонского визга.
– Как! – взмолился я к поэту. – Неужто ты оставишь меня? Столько раз ты избавлял меня от беды, вселял уверенность и надежду. Не бросай меня, учитель! Если уж нет нам пути вперёд – вернёмся вместе, по проторённой дорожке.
Наставник ответил: