– Учитель, чьи это голоса? Что их мучает?
– Это прихожая Преисподней. Тут коротают вечность те, кто ни холоден, ни горяч, кто прожил жизнь, не содеяв ни зла, ни блага. И с ними в едином хоре – кое-кто из бывших ангелов: конечно, не те навеки про́клятые, что восстали против Творца, а те, которые не пошли сражаться за Него. Решили быть сами за себя, и вот, сброшены из небесных сфер сюда – чтобы небеса не утратили непорочной чистоты, но и глубины Преисподней не похвалялись такими пленниками.
– Почему им так тяжко? Отчего они стенают нестерпимо?
– Они и хотели бы умереть, да не могут, и ожить нет им надежды. Мучает их собственное ничтожество, терзает зависть ко всему и всем, к живым и к мёртвым. В том мире не осталось о них памяти, нет для них ни милосердия, ни справедливости. Ну, и нам нечего тут медлить, идём.
Едва мы двинулись в путь, как я увидел нечто похожее на развевающееся знамя. Оно носилось в пространстве по кругу, а за ним бесконечная вереница людских фигур – жуткий, невероятный забег мертвецов. В одном из них я с изумлением узнал недавнего римского папу – не стану называть его по имени: он был избран и отрёкся. Весь этот рой – объяснил мне учитель – те, кто не захотел быть с Богом, но не смог и с врагом Божьим, и потому отвержены Тем и другим. Они были нагишом; несметные полчища слепней, оводов и шершней преследовали их, настигали и свирепо жалили. Кровь от укусов струилась, смешиваясь со слезами, стекала по груди и животу к ногам, густела, начинала гнить, и в этой жиже копошились черви.
Подробнее рассмотреть их я не успел: мы шли быстро. Вскоре, вглядываясь вперёд, я как сквозь пелену увидел уйму людей на берегу широкой реки.
– Учитель, а это кто? – вопросил я. – Почему они так спешат и теснятся у переправы?
– Сейчас поймёшь. Подойдём поближе. Это река Ахерон.
Мы направились к берегу реки скорби. На водной глади без всплеска появилась лодка. Ею правил белый-белый старик с бородой как пучок болотной осоки. Приблизившись, он визгливо закричал, захлёбываясь от злости:
– Ага, попались, проклятое отродье, сучьи души! Не надейтесь, никогда не видать вам неба. Утащу на тот берег, в вечную тьму, в жар и в стужу.