Сказала – и глаза свои сияющие обратила ко мне. И пустился я в путь бегом. И вот явился тебе и избавил от зверя, не дававшего взойти на чудесный холм. Так что же? Зачем медлишь? Почему жалкая робость затаилась в твоём сердце, когда три благословенные Жены заботятся о тебе при дворе Небесного Царя? Неужто не веришь моим словам? В них – обещание вечного блага.
Так сказал мне Вергилий.
Как цветок, свернувшийся и поникший от ночного холода, при тёплых утренних лучах раскрывается и выпрямляет свой стебель, так воспрянуло моё сердце, закипели в нём силы, явилась отвага. И я заговорил, как освобождённый пленник, с которого сняли оковы:
– Радуйся, Благодатная! Ты сострадаешь всем, Ты подала мне помощь. Радуйся и ты, Учитель праведный! Ты по слову Истины пришёл ко мне от Благодатной! Ты убедил меня, исцелил от сомнений. Воля моя окрепла. Теперь вперёд! Одна у нас цель и одно желание. Веди меня, наставник!
Так я ему сказал. И он зашагал по заросшей тропе вглубь расщелины. И я следом.
3. У входа. Ни жив, ни мёртв. Переправа
Мною входят в теснину скорби.
Я держу мировые скрепы.
Не тужи о телесном скарбе.
Над всем поставил меня Творец.
Воздвиг Архитектор-Первенец.
Всему миру венец.
Я – первотворение Божье.
Утоление вечной жажды:
Никогда ни глотка надежды.
Так было написано чёрными буквами над входом.
– Учитель, я прочитал. Страшно.
Он ответил:
– Вот эту свою заношенную одежду – страх, сомнение и робость – оставь-ка тут, перед входом. Сейчас мы переступим порог. Там ты увидишь столько боли, смерти, безумия, что… Приготовься.
Он посмотрел мне в глаза своим светлым взглядом, взял за руку и шагнул.
Я – за ним.
Мы вступили в безлунное, беззвёздное сумеречное пространство. Его наполняли звуки. Они неслись отовсюду. Невнятные жалобы, стенания, вздохи такие тяжкие, что слёзы наворачивались на глаза, бормотание на всяческих языках, бессвязные речи, вопли страдания, злобные крики, голоса тонкие и охрипшие, шум то ли бегущей воды, то ли дальних рукоплесканий… Хаос звуков, кружащихся в тусклом воздухе без времени, взвивался и рассыпался, как пыль в налетевшем вихре.
Будто обручем сдавило голову.