Теория Дарвина обладала значительной объяснительной силой. Это уже в то время признавалось многими, даже теми, кто был обеспокоен последствиями этой идеи применительно к месту человека в природе. Однако у этой теории был серьезный недостаток. Каким образом природа «запоминала» и «передавала» отобранные ею новые вариации? Как новое поколение «наследовало» черты своих предшественников? Какой механизм можно было бы предложить для объяснения передачи новых вариаций будущим поколениям? Современники Дарвина в большинстве своем считали, что признаки родителей при их передаче потомству «смешиваются». Но если это так, каким образом одна мутация может распространиться по всему виду? Она была бы разбавлена до неразличимости, как капля чернил в ведре с водой. Казалось, эволюционная гипотеза Дарвина столкнулась с трудностями из области генетики. Вариации должны были просто растворяться. Новая черта была бы подобна толике белой краски, помещенной в чан с черной патокой: она бы просто исчезла с глаз долой.
Книга «Происхождение видов» Дарвина выдержала шесть редакций. Автор постоянно работал над улучшением текста, добавлял новый материал, исправлял существующий и, что важно, отвечал на критику с удивительной открытостью. Из 4000 предложений в первом издании ко времени последнего, шестого издания 1872 года Дарвин переписал три четверти. Интересно, что около 60 процентов исправлений были сделаны в последних двух изданиях. В них были добавлены и «улучшения», которые сейчас кажутся не очень разумными, например заимствованное у Герберта Спенсера и способное сбить с толку выражение «выживание наиболее приспособленного»3435.
Содержание последовательных редакций «Происхождения видов» ясно показывает, что новая теория столкнулась со значительным сопротивлением на многих фронтах. Некоторые христианские мыслители-традиционалисты видели в ней угрозу для своего понимания веры; другие же, напротив, нашли в теории Дарвина новые пути для осмысления и исследования традиционных христианских идей.