БЛАГОВЕСТ II
ТРАНСЛИТЕРАЦИЯ
…yuḷḷe
maraṇa-bhaya mikkuḷavam makkaḷara ṇāga
maraṇa-bhava millā mahēśan – chara-ṇamē
sārvar-tañ sārvoḍu-tāñ sāvuṭṭṛār sāveṇṇañ
sārvarō sāvā davar-nittar
ДОСЛОВНЫЙ ПЕРЕВОД
uḷḷē
Внутри
maraṇa bhayam
mikkuḷa
С сильным страхом смерти
am makkaḷ
Те духовно созревшие существа
maraṇa bhavam illā
За пределами рождения и смерти
araṇ āga
Сияющие как твердыня защиты
mahēśan charaṇamē
sārvar
Стопы Махеши, всевышнего Господа всех;
Будут искать прибежища
tam sārvoḍu
Вместе с их васанами (склонностями) и привязанностями
tām sāvuṭṭṛār
Jīva-bhāva (индивидуальность, чувство эго),
результат неведения, будет устранено и уничтожено
sāvā davar
Бессмертные
sāveṇṇam sārvarō
Будут ли они когда-либо еще думать о смерти?
nittar
Они живут вечно
ЛИТЕРАТУРНЫЙ ПЕРЕВОД
Е́сли же то́т,
кого́ перепо́лнил страх сме́рти,
и́щет убе́жища у Сто́п Всевы́шнего,
для кото́рого не́т рожде́ния-сме́рти,
тогда́ его «я́» и всё то́,
к чему́ он привя́зан,
навсегда́ умира́ет.
И о́н обрета́ет бессме́ртие,
а мы́сли о сме́рти его́ никогда́
уже́ не забо́тят.
ИЗЛОЖЕНИЕ
Духовно зрелые существа, испытывая страх смерти, обретают крепость и защиту исключительно в не рожденном и бессмертном Господе Махеше и находят свое единственное прибежище у Его стоп. Такие отдавшие себя преданные смотрят в лицо своей смерти и пробуждаются к бессмертной природе своего Естества. Вместе с их джива-бхавой (jīva-bhāva, чувством индивидуальности) разрушаются все их васаны (vāsanā). Будут ли такие дживанмукты (jīvanmuktā, освобожденные души), вышедшие за пределы смерти, когда-либо думать о смерти?
КОММЕНТАРИЙ
Смерть – это еще одно имя для тела. «Когда ты идешь, смерть идет; когда ты садишься, смерть садится; когда ты двигаешься, смерть двигается. Дорогой мой! Проснись! Смерть гораздо ближе к тебе, чем твое собственное я», – так учит Рама своего брата Бхарату в «Рамаяне». Тело и смерть не отличны друг от друга. Смерть постоянно проявляется в теле. Поэтому страх смерти исчезнет только тогда, когда прекратится отождествление с телом. Только если есть ясность по поводу того, что тело, по природе своей, иллюзорно, придет конец страху смерти, рожденному отождествлением с телом. Даже теми, чей разум наделен различением, владеет страх смерти, мучает их. Но мудрые не поддаются ему. Они прибегают к интенсивному поиску выхода. В них поселяется божественное беспокойство, заставляя их найти способ выйти за пределы смерти. Для таких людей есть только одно прибежище: стопы Господа. А Стопы Господа – это и есть Сам Господь.
В Йога-сутрах Патанжали есть sūtra – «īśwara praṇidānāt», в которой обозначено, что экспириенс йоги приходит посредством полной отдачи себя Ишваре. Там Патанжали дает уникальное определение того, что есть īśwara. «Klēśa karma vipākāsair aparāmṛṣṭa: puruṣa viśēṣa – īśwara», то есть: Бог является на зов ищущего в виде особого человека, который в условиях всех внешних кармических проблем и внутренних ментальных проблем живет как образец, показывая преданному, как оставаться совершенно не затронутым ими. Видя эту форму и бессознательно сдаваясь ей, преданный проскальзывает в другое измерение. Такое плотное проявление известно как nirmāṇa kāyā, или swēchhōpātta pṛthak vapu – «форма, принятая по собственной свободной воле ради спасения преданного». Также это называется «принципом Гуру» – принципом, помогающим эго сдаться. Подобную игру милости можно наблюдать на примере жизнеописаний многих преданных в «Перия-пуранам»20. Проявление милости также называется taḍuttu āṭkoḷḷal. Без такой поглощающей силы милости для ищущего в самом деле невозможно сдаться, расстаться с эго. В тамильских гимнах, написанных Бхагаваном, мы часто видим упоминание об этом. Лишь это состояние отдачи есть бесстрашие, и оно же есть реализация.
martyō mṛtyuvyāḷabhīta: palāyan
lōkān sarvānnirbhayam nādhyagacchat
tvatpādābjam prāpya yadṛcchayādya
swastha: śētē mṛtyurasmādapaiti
– «Шримад Бхагаватам»21, 10-3-27
«Чтобы сбежать от всепоглощающего змея, называемого смертью, человек бежит во все закоулки мира. Однако он никогда не находит места, где он был бы свободен от страха. В конце концов, он сдается у Стоп Господа и остается там в покое; и тогда смерть бежит от него».
Славная история встречи со смертью рассказана в «Катхопанишаде». Мудрый мальчик Начикета подходит к порогу смерти и осмеливается спросить бога смерти, Яму, в чем состоит секрет смерти. В ответ Яма декларирует: «Для того, кто знает Естество, Смерть – это самая вкусная часть блюда» – mṛtyur yasya upasēchanam. В пуранической истории Маркандеи мальчик, узнав, что его смерть близко, начал поклоняться Шиве с великой преданностью. И когда бог смерти прибыл, чтобы забрать его жизнь, появился Шива, и мальчик схватился крепко за стопы Господа. И Шива нанес смерти – смертельный удар. И мальчик обрел жизнь вечную.
То, что охвачено страхом умирания, это наше эго-«я». Когда это эго (ahaṅkāra) растворяется и исчезает в источнике, в Сердце, всеблагая, лишенная страха обитель Ишвары сияет как спасительная гавань. Отдача себя Господу означает, что «я» впитывается Господом. Когда ощущение себя как индивидуальности растворяется в безграничном, непрерывном сознании – satyam-śivam – вечная Реальность, которая вне рождения и смерти, сияет сама по себе. И только это есть истина.
Чтобы страх смерти был превзойден, прежде всего, должна быть извлечена на поверхность идея смерти, спрятанная глубоко внутри. Инициация, которую дает Шива, его дар милости преданному – это пробуждение в нем страха смерти. Этот дремлющий страх, будучи активирован, жжется в сознании человека, словно огонь, и человек начинает понимать: «Однажды я должен буду умереть, как ужасен этот факт! Есть ли способ избежать этой судьбы?» Затем он начинает беспокойно искать средства для этого. Само-реализация Бхагавана Шри Раманы Махарши – это тоже иллюстрация глубокого стремления разрешить загадку смерти. Это был опыт смерти, который обернулся милостью Аруначалы, даровавшей ему высшую реализацию. Вот слова самого Бхагавана:
«Это случилось за шесть недель до того, как я навсегда покинул Мадурай. То была великая перемена в моей жизни. И довольно неожиданная. Я сидел в комнате на первом этаже дома моего дяди. Я редко болел, и в тот день ничего необычного с моим здоровьем не происходило, но внезапно сильный страх смерти охватил меня. В состоянии моего здоровья не было для этого никаких предпосылок, и я не искал никаких предпосылок и причин, вызвавших этот страх. Я просто чувствовал „Сейчас я умру“ и стал думать, что же мне делать. Мне и в голову не пришло посоветоваться с врачом или с кем-то из взрослых или друзей. Я чувствовал, что должен сам решить эту проблему, прямо тогда и там».
Таким был страх смерти, пережитый Махарши. Следующие слова показывают, как этот храбрый мальчик, которому тогда едва исполнилось семнадцать, лицом к лицу встретился со смертью. Именно это столкновение и принесло Само-реализацию.
«Шок, вызванный страхом смерти, увел мой ум внутрь, и я мысленно сказал самому себе, даже не оформляя это в слова: «Вот пришла смерть; что это значит? Что это такое – умереть? Это тело умирает». И в это мгновение я разыграл появление смерти. Я лег на пол, вытянув конечности, словно труп, имитируя окоченевшего мертвеца, чтобы придать исследованию большую реальность. Я задержал дыхание и сжал губы, так чтобы ни звука не проскользнуло наружу, чтобы ни слово «я», и ни одно другое слово не смогло бы слететь с моих губ. «Ну что ж, – сказал я себе, – теперь это тело мертво. Его унесут в крематорий, сожгут, пепел будет развеян. Но со смертью тела умер ли «Я»? Разве это тело – Я? Вот оно, неподвижно и покойно, но я всецело чувствую себя и даже этот голос «Я» внутри себя, который отделен от тела. Так значит я дух, который не ограничен телом. Тело умирает, но дух, который не ограничен им, не может быть затронут смертью. Значит, я бессмертный дух». Всё это не было какой-то тусклой мыслью; оно сверкнуло во мне очень ярко, как живая истина, которую я воспринимал непосредственно, почти вне процесса мышления. «Я» было чем-то очень реальным: единственное, что было реальным в моем нынешнем состоянии и во всей сознательной активности тела, сводилось к этому «Я». С этого момента «Я», или «Естество», мощным притяжением сфокусировало на себе все мое внимание. Страх смерти исчез раз и навсегда. Поглощенность Естеством осталась с тех пор непрерывной. Другие мысли могли приходить и уходить, как разнообразные ноты в музыкальном произведении, но «Я» оставалось, подобно базовой ноте «шрути», которая звучит фоном и объединяет все остальные ноты. Было ли тело вовлечено в говорение, чтение или во что-либо еще, – я всё равно был центрирован на «Я».
Именно эта глубочайшая мудрость Само-исследования, рожденная переживанием смерти, трансформировала юного Венкатарамана в Раману Махарши! И именно в свете этого экспириенса Бхагаван написал эту шлоку – «Maraṇabhayam mikkuḷavam makkaḷ…» Чтобы осознавать Естество как существование, мы должны получить беспристрастное видение того, что тело и воспринимаемый через органы чувств мир – преходящи и иллюзорны. Но даже этого недостаточно; должны уйти телесные привязанности и желание удовольствий. Если привязанности тела не устранены, страдание продолжится даже несмотря на то, что имеется vivēka (различение). А по сути, желания придут к концу только тогда, когда поиск удовольствий станет безвкусным и невыносимым. Если кастрюля горячая, ты естественным образом отбросишь ее (если она попадет тебе в руки). Так и здесь: если ты внимательно созерцаешь боль отделенности, страх, болезнь, смерть и тому подобное, и развиваешь чувство беспристрастности (vairāgya), тогда эта vivēka (различение), рожденная из vichāra (исследования) даст тебе достаточно силы, чтобы отречься от эмоциональной привязанности к телу. Смерть – твоя собственная, а также дорогих тебе близких – вызывает страх. Вот что говорит Господь Будда:
yadi janma jarā maraṇam na bhavēt
yadi chēṣṭaviyōgabhayam na bhavēt
yadi sarvamanityamidam na bhavēt
iha janmani kasya ratir na bhavēt
«Если бы не было рождения, старости или смерти, если бы не было страха отделения от близких и дорогих, если бы всё здесь не было тленным, тогда кто бы не нашел радости в мирской жизни?»