***
Чем меньше времени оставалось до Нового года, тем более мрачным становилось настроение Миланы. Макс не сдавался, писал каждый день, и она уже не могла ему не отвечать. Каждое сообщение вызывало в ней бурю эмоций от наивысшего наслаждения до самоуничижения и осознания себя падшей женщиной. Он присылал ей подарки, каждый раз попадая в точку, заказывал доставку еды. Каждое утро начиналось с приятных слов и пожеланий хорошего дня, а в течение дня он мог бесконечное количество раз спросить, поела ли она, пока не получит фотоотчёт.
Делая очередное селфи с полным ртом и улыбкой до ушей, Милана не заметила, как кто-то вошёл в кабинет, к её счастью, это была Полина.
– Понимаешь, Полли, я узнала, как это, когда о тебе заботятся. Я наконец-то почувствовала, что я нужна кому-то. Боже, как мне тяжело и стыдно, я ненавижу себя за это. Я недостойна того, чтобы меня так любили. Но я верю в то, что это настоящая любовь. Меня разрывает чувство стыда, грызёт совесть, но я не могу не общаться с ним. Я влюбилась по уши. Он вернул меня к жизни. Мы с ним ни разу не встречались за это время… Но… – Милана радостно зажмурилась. – Я пообещала сходить с ним в кино!!!
Полина всё понимала, она жалела Милану, но всё же не могла не спросить:
– А Николай?
Милана стала чернее тучи. Отложив в сторону телефон и проглотив остатки вкуснейшей пиццы, она заговорила:
– Я не понимаю, как я к нему отношусь сейчас, любви не чувствую точно. И, похоже, я уже и не знаю, что такое любовь. Кроме благодарности за всё, что между нами было за эти годы жизни, я не испытываю больше ничего. Иногда мне кажется, что я его ненавижу. Кто я сейчас? Ни внешности, ни фигуры, ни одежды… Самооценка ниже плинтуса. Девчонки из отдела маркетинга подкалывают меня постоянно, что мне шестьдесят, а не тридцать. Я ненавижу смотреть в зеркало. Похоже, что я и сама себя ненавижу. Сплошная ненависть и самобичевание. Я устала так жить. Если мне жизнь дала шанс попробовать что-то изменить, я не могу его упустить. Мне кажется, что я и смысла жизни-то уже не вижу без Макса.
Пришло сообщение, Милана замолчала и взяла телефон:
«Я побежал на объект. Хорошего дня. Целую».
Она приложила телефон к груди, улыбнулась и мечтательно закрыла глаза.
– Полин, мне, конечно, хочется подольше побыть в этом состоянии блаженства, но у меня к тебе вопрос, ответ на который мне, возможно, и испортит настроение. Я всё время думаю о том, что периодически Макс лезет ко мне с какими-то нравоучениями. И меня это не может не раздражать. Думаю уже выписывать себе в блокнот то, что он пишет, чтобы на досуге об этом подумать, переписку же я удаляю. Но именно в тот момент, когда от него приходят сообщения, у меня поднимается агрессия и мне хочется наговорить ему каких-нибудь гадостей.
– А в чём твой вопрос?
– Он говорит мне, что я сама к себе наплевательски отношусь, и от этого все мои проблемы. И вообще, что я живу чужими мыслями!
– И ты с ним не согласна?
– Ты туда же? Думаешь, корень зла кроется во мне самой?
– Милана, а на твой взгляд, в ком? Ты выбрала этого мужа, и насколько я помню, в свой день рождения ты рассказывала мне о том, что до свадьбы он был совсем другим. Как ты думаешь, почему он изменился? Вспомни о своих страхах его потерять и о бесконечных уловках, чтобы удержать. Тебе просто выгодно было сотворить из него тюфяка и вить верёвки. А теперь ты наигралась в эту игру и требуешь перемен от него, а не от себя.
Милану уже начало потряхивать, и ей совсем не нравилось то, что говорила ей Полина, но она старалась держать себя в руках.
– Вы будто сговорились с Максом. Мне неприятно, когда обо мне говорят такое, и уж тем более сложно поверить в то, что всё это правда. Если вам верить, то зачем я всё это сделала? Я что, больная, чтобы так испоганить свою жизнь?
– Милана, я не хочу тебя обидеть, не горячись, пожалуйста! На самом деле всё немного сложнее, чем ты себе это обрисовала сейчас. Я ни один год уже изучаю не только психологию, но и работу с подсознанием. Если ты этого хочешь, то мы обязательно с тобой поговорим на эти темы. Но только если ты будешь спокойно реагировать и перестанешь впадать из крайности в крайность: защищать себя, вооружаясь щитом и мечом, или же винить себя, уходя при этом в жертву. Ах да, и ты не должна забывать о благодарности, а не просто пользовалась мной.
Милане стало стыдно за своё поведение:
– Да, конечно, прости меня, пожалуйста, я очень хочу разобраться в себе. И я готова учиться у тебя. По поводу благодарности не переживай, сколько это будет стоить? Я готова оплачивать, сколько ты скажешь.
– Ты, пожалуйста, не преувеличивай и не обижай меня, предлагая оплату, до наставника мне ещё далеко, но вот делиться знаниями я буду с радостью. Ты знаешь, мало кому вообще понятна моя позиция и редко с кем удается найти общий язык. Обычно меня воспринимают как жилетку, в которую можно поплакаться и слить негатив, люди привыкли так жить. А вот реальной помощи очень мало кто просит. Точнее, до тебя не попросил ещё ни один человек.
Милана вспомнила свой день рождения и почувствовала укол совести:
– Прости меня за то, что я повела себя так в свой день рождения. Я признаю свою вину… – вздохнула девушка.
– Ну вот, ты уже нарушаешь нашу договорённость. С этого дня я прошу тебя перестать винить себя за что бы то ни было. А я всего лишь попросила тебя пока о соблюдении трёх моментов: не жертвить, не агрессировать и благодарить.
– Так я же тогда стану и вовсе наглой и буду вести себя, как конченая эгоистка?! Если мне всё будет дозволено и ни за что не будет стыдно!
– Во-первых, скажи мне, пожалуйста, разве я говорила тебе снять с себя ответственность за свои поступки и поведение? Я говорю тебе о том, что тебе нужно научиться прощать себя за то, что уже не исправить. Прошлое прошло. А ты, осуждая себя и не давая себе права на ошибку, загоняешь себя в рамки каких-то навязанных самой себе идеалов, до которых ты не дотягиваешь по своим же меркам. Да и ошибок, собственно, тоже не бывает. Это опыт. Твой опыт, познать который тебе просто необходимо. И если это случилось, значит иначе и быть не могло.
– Но разве я не должна вести себя как-то определённо?
– Например, как?
– Ну… Не знаю… Быть правильной, верной в конце концов. Не обижать людей. Помогать им.
– Если ты будешь делать всё это только потому, что ты кому-то что-то должна, ничего хорошего не выйдет. Это делается из состояния желания внутреннего.
– Вроде есть же желание. Или хотя ты права… Это больше долг, чем моё желание. Делаю то, что надо делать. А когда я поступаю иначе, меня, конечно, мучает совесть и одолевает страшнейшее чувство вины.
– Пока просто запомни то, что обвиняя себя, ты притягиваешь наказание.
– Ты знаешь, Макс думает иначе. Он недавно написал мне что понятия «грех» не существует. И нет карателя, который бы наказывал. Получается и наказания не может быть?
– Я тоже так думаю и согласна с ним полностью. Наказываешь ты сама себя. Кроме тебя, нет того, кто бы тебя наказывал. Пойми, что обвиняя себя, ты сама создаёшь в своей реальности ситуации, в которых потом чувствуешь себя плохо. И, кстати, ты знаешь, что у тебя есть выгода себя обвинять?
Глаза Миланы округлились, она ещё не до конца осознала выгоду в том, чтобы сделать мужа тюфяком, не принимающим самостоятельные решения, а тут ещё один неожиданный поворот. Она молча отрицательно помотала головой и Полина продолжила:
– Когда ты себя обвиняешь, подсознательно ты надеешься на то, что обвинений в твой адрес со стороны других уже не будет. Из тех соображений, что: «я же себе уже и приговор вынесла, и наказала, посмотрите, я уже бедная, несчастная, с меня наказаний достаточно, лучше пожалейте меня вместо того, чтоб в чём-то обвинять».
Обе девушки молчали. Полина дала время Милане переварить информацию, а та, в свою очередь, анализировала своё поведение и понимала, что, несмотря на весь парадокс и нелогичность, она, как оказалось, действительно часто так делала. После недолгой паузы, Милана наконец заговорила:
– То есть получается, я сама себе и судья, и палач, и адвокат?
Полина рассмеялась и напела:
– Да, дорогая! И ты в этой жизни не только актёр, но и сценарист в ней, и режиссер! Есть и другая песня, ещё глубже отражающая суть, но я спою тебе её как-нибудь в другой раз, договорились? – Полли улыбалась, и не только губами, в кабинете словно стало светлее, и Милану окутало непривычным теплом.
– Полиночка, ты как солнышко! И, кажется, я поняла, что ты имела в виду, говоря о благодарности. Я благодарю тебя от всей души за те знания, что ты мне передаёшь и буду применять их на практике, чтобы время, подаренное тобой мне, не было потрачено впустую.
– Ты быстро схватываешь! Далеко пойдёшь! – снова засмеялась Полина. – Ты помнишь, с чего мы начали этот разговор? Кажется, я так и не ответила на твои вопросы.
– На сегодня размышлений мне и так предостаточно, но да, я помню… Макс говорит, что все мои проблемы от того, что я сама к себе наплевательски отношусь. А больше всего меня взбесило его высказывание о том, что я живу чужими мыслями!
В кабинет заглянула помощница:
– Милана Игоревна, через 10 минут у Вас встреча. Артём Иванович просил передать, что он пригласил партнёров в свой кабинет и просил Вас подойти туда.
– Я напишу тебе в WhatsApp, – шепнула Полина и неслышно выскользнула за дверь.
Милана отправилась в кабинет к директору, погрузилась в работу и отвлеклась от их разговора с Полиной. Только придя вечером домой, она вспомнила, что во время совещания отключила звук на телефоне. Там было 64 сообщения от Макса, 36 пропущенных от него же и сообщение от Полины. Первым делом, она решила прочесть последнее:
«Я согласна с Максом, что ты относишься к себе без любви и уважения, постоянно наступаешь себе на горло, жертвуешь своими желаниями в угоду другим, не умеешь отказывать, когда тебе чего-то не хочется делать. Постоянно себя осуждаешь, ругаешь, но стоит это сделать кому-то другому, ты сразу же скатываешься в жертву и начинаешь себя защищать.
Ты ищешь причины отсутствия своей внутренней ценности во внешних факторах: событиях, людях. Поэтому и перекладываешь на них ответственность за свою жизнь. Соответственно, при появлении лишь малейшей возможности, на твой взгляд, почувствовать себя нужной и ценной, ты ухватилась за эту «соломинку». Сейчас для тебя это Макс. И ты в очередной раз шагаешь в ту же бездну – пытаешься закрыть брешь в своём сердце другим человеком, так и не пытаясь познать и осознать себя истинную.
А что касается чужих мыслей… Привычная зависимость от чужого мнения – это прикрытие твоей внутренней пустоты. Не осознавая собственной значимости и самоценности, ты прислушиваешься к тому, что говорят окружающие. Когда молчит муж, ты чувствуешь себя пустышкой, когда на работе говорят тебе о том, что выглядишь ты, мягко говоря, неважно, ты видишь в зеркале несчастную старуху. Сейчас, когда появился Макс, ты, хоть и с осторожностью и недоверием, всё же учишься смотреть на себя с какой-то новой стороны, но опять же, только лишь его глазами.
Надеюсь, что теперь я ответила на твои вопросы. Если что, пиши».
У Миланы голова шла кругом от этой информации, и совсем не хотелось думать на эту тему. Николай задерживался на работе, она налила себе чаю с чабрецом, поставила рядом с собой тарелку с пирожными и засела за телефон успокоить Макса, что с ней всё в порядке, и поднять себе настроение перед сном, получая от него комплименты. Им всегда было о чём поговорить, не нужно было выдумывать темы.
Уже попрощавшись с ним, укрывшись мягким одеялом в своей просторной и от этого ещё более пустой и неуютной кровати, Милана завела разговор с собой:
«Мне хочется пройти этот опыт, даже если это и неправильно по отношению к Коле. И пусть я сейчас ненавижу себя за то, что обманываю его, так хорошо мне никогда ещё не было. Я не знаю, что будет дальше, но сейчас я не хочу прекращать общение с Максом».