Различие между противоположностями и ортогональностями в том, что последние не только отражают более сложную (циклическую) форму движения. Их применение Марксом по сути вытесняет гегелевский закон отрицание отрицания, поскольку с сугубо научных позиций позволяет осмысливать любые ритмы, в том числе, и круговое движение, т.е. «возвращение якобы к исходному пункту». Поэтому Маркс использует эту новую, но не обозначенную им при помощи философского понятия, мыслительную структуру для осмысления не только обмена товаров, не только движения космических тел по своим орбитам, не только отношение бесконечно малых dx и dy, но и для описания борьбы общественных классов.
«Мы видели, – говорит Маркс, – что процесс обмена товаров заключает в себе противоречащие и исключающие друг друга отношения. Развитие товара не снимает этих противоречий, но создает форму для их движения…
Таков и вообще тот метод, при помощи которого разрешаются действительные противоречия. Так, например, в том, что одно тело непрерывно падает на другое и непрерывно же удаляется от последнего, заключается противоречие. Эллипсис есть одна из форм движения, в которой это противоречие одновременно и осуществляется и разрешается».8
В этом фрагменте мы отчетливо видим, что Маркс не придает значение тому факту, что и борьбу противоположностей, и борьбу ортогональностей – совершенно разных форм движения, он опрометчиво характеризует одним словом «противоречие». А это недопустимо в науке.
В Предисловии к третьему немецкому изданию работы К. Маркса «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта» Ф. Энгельс, оценивая открытый Марксом всеобщий процесс движения, пишет: