Реальность может утратить свойство порождать электромагнитные поля, и тогда звёзды и цивилизации, зависящие от них, исчезнут в чёрно-белом аннигиляционном поле.
Но Вселенная не изменится.
Тёмная материя не создаст новый жизнепоток, её природа иная.
Реальность многомерна: поле инерции, гравитационные и торсионные поля поддерживают материальность разума и цивилизаций.
Это основа многоразового фантома – биопрототипа, обновляющего телесно-разумные программы через иные формы материальности, минуя электромагнитные взаимодействия и зависимость от внешнего разума.
– Привет, Я, – голос Лукреции Писец звенит, как нейрошнур в эфире разумности, её присутствие ощущается, словно слияние разумоимпульсов.
– Здравствуй, Лукреция, – отвечаю я, ощущая дрожь астрального щита, предупреждающую о тонких смещениях реальности.
– Что ты знаешь о многоразовом фантоме?
– Тебя волнует смена мировоззрения в незначительных регионах нулеразумности, – ухмыляется она, её взгляд проникает в суть вещей.
– Пустяк, но с него всё начинается, как цепная реакция.
Помнишь Вальдемара Нейропикселя?
Того, кто направил свиней-камнеедов микроразума в столицу нулеразумности, вызвав хаос?
– Точно, – киваю я.
– Незначительный регион по уровню разумности?
– Да, – подтверждает Лукреция.
– Их мировоззрение излучает 3—5 микрокогнитина, незаметных для пространства реальности, для истинных Проявленцев.
Только биотрансформатор, вроде Арьи Диаманд, или оператор телесного разума, размышляя на 20—35 микрокогнитина, делает их видимыми, проявляя их скрытую суть.
А ты, Я, когда размышлял на 10 микрокогнитина хотя бы пару часов, не сбиваясь на иллюзоросияние?
– Легко, – отвечаю я, чувствуя прилив чистой энергии.
– Я излучаю целенаправленный информационный мусор по 100 минут за планетарный цикл, иногда до 15 микрокогнитина, очищая эфир.
– И что? – смеётся Лукреция, её смех – как нейрообраз, расходящийся волнами.
– Оставил нейрообразные рисунки будущего в техническом стоке реальности? Или твоя жизнь – эксперимент неведомого творца, который использует тебя как биотрансформатора?
– Мой мусор влияет на сток реальности, – огрызаюсь я, чувствуя её провокацию.
– Отрицательное фантазирование, Я, – обрывает она, её голос резок, как разряд молнии.
– Технический сток реальности – это ничто, лишь место переработки информационного мусора.
А в эфире разумности твой разумоимпульс заметили мыслетрансформаторы?
Антисуществователи уплотнили твоё энергоинформационное пространство, зафиксировав твою самость?
Я молчу, погружённый в осознание. Лукреция продолжает:
– В нашем регионе нулеразумности, где социальная модель запретила медицину и психологию как ложные знания, остались лишь биохимический и биофизический маркетинг: фармакология, МРТ, ЭЭГ, аренда детоксикационных биокамер, имплантация органов – вот истинная суть их нулеразумности.
Многоразовый фантом – это, конечно, выбор твоего Я, но операторская телесного разума – это уже иной этаж существования, недоступный примитивным фантомам.
Технология операторской, доступная через биокон.рф и нейрограм @v_razume, очищает телесный разум от информационного мусора, раскрывая астральный щит к планетарному эфиру разумности.
Разумоимпульсы на 25 микрокогнитина создают плотное внутреннее пространство фантома, настолько непроницаемое, что даже Антисуществователи – глаза Вершилы Всего – не могут его узреть.
Это не технологии нейроимплантов и экзоскелетов с их биопринтерами и накожными имплантами, а копирование телесно-разумных программ в торсионные и гравитационные поля, создавая вечный биопрототип, не подверженный энтропии дуальности.
– Твой сток на 10 микрокогнитина – суета, – говорит Лукреция, её тон насмешлив.
– Она лишь разгоняет ликворообмен, повышая давление в ретрансляторе.
Это вызывает стресс, мышечные боли, сужение энергоинформационного пространства до границ кожи, превращая фантом в нейротруп. Плотность пространства – ключ. Без неё внешняя оболочка фантома уязвима для информационного нажима, для любого внешнего воздействия.
Я сжимаю кристалл аннигиляционного света.
Мурлан Морджобай, этот типичный «управленец биомусором» и специалист социальной модели, пытался уплотнить пространство фантома золотом, но лишь впал в токсическое состояние ожидания, медленно разрушая свою самость.
Это состояние, как и сверхценность, – нейрообразы «возврата в родительский дом» – этот глубинный нейрообраз социобиона, блокирующий астральный щит и телесный разум.
Ритуал выхода из семейной разговорно-двигательной линии – через биовзлом телесного разума, то есть деконструкцию мимики, жестов, мышечной памяти – опустошает бессознательное, сливая его в технический сток.
«Разумодрайвер», пока ещё доступный через издательство Ридеро, открывает телесно-разумные программы, позволяя скопировать их в торсионные поля.
Это основа многоразового фантома, не требующего новых прыжков Я через биоконтейнер, где Вершила Всего сбивает траекторию.