Без астрологии каждый из нас рискует оказаться пассажиром корабля дураков. Неслучайно и своевременно мы балансируем на призрачном пороге Нового Средневековья.
Выдающийся историк Андрей Ильич Фурсов, с кем я имел удовольствие беседовать в своей передаче «Политика космоса», сравнивал текущую богооставленную эпоху с перекрестьем Средневековья и Возрождения, изображенным в творчестве Иеронима Босха. «Наше время Босха» Фурсова рекомендуется в качестве навигационной карты перед отправкой в синкретическое исследование. Ну что, дураки, поплыли!
Сделай что-нибудь ради себя, своих денег, привилегий, успешного успеха – и оно будет непременно смыто в помойку небытия историей, с полной зачисткой ершиком подвисших по краям унитаза остатков. Так были забыты тысячи писателей, ученых, художников и философов.
Что позволяет человеку впечатать свое имя в вечность? Только синхрон с ней, работа на нее, для нее и через нее – там, где чело-век приближается к грани Бого-века.
Сделай что-нибудь для Бога – и ты станешь немного равен ему, войдешь в сонм бессмертных «Степного волка» Гессе.
Бог в одиночку атлантом стоит и держит веревку над ницшеанской пропастью между зверем и сверхчеловеком. Ницше констатировал его смерть 150 лет назад. Но Он умер для богооставленного золотого миллиарда. Сегодня самые сильные, богатые и накаченные оружием люди с официальных трибун честно и во всеуслышание ставят задачу убить 7/8 человечества через создание симулякров их Бога. Кому-то скормят ИИ, кому-то – банки с колой и коробки с тряпками. Но Бог не может умереть, пока сильна память народа, а память есть язык, репрезентация символической системы.
Астролог вынужден работать с вечностью, ломая свои примитивные извилины о лопасти неподвижного движителя и ухватывая смертными жабрами потерявшей крылья души фракции воздуха остановленной копии вечности – времени, в котором мы живем.
От пламенеющей готики захватывает дух. Находясь рядом с таким сооружением, ты понимаешь муравьиный статус своего существования в игровой песочнице, в матрице Демиурга.