Не беззаконный коммунист!
– …А у Андрея Белого в «Первом свидании». 1921 год. Атомной бомбы ещё не было и в проекте.
Мир рвался в опытах Кюри
Атомной, лопнувшей бомбой
На электронные струи
Невоплощенной гекатомбой.
– …А – у Лермонтова:
Я начал рано, раньше кончу,
Мой ум немного совершит…
– …А «я умру в крещенские морозы»?..
– «…умру, когда трещат берёзы»! – подхватил отец Лев. – Николай Рубцов!..
– И ведь напророчил!
– А Гаршин? Писал о самоубийстве, как бы приуготовляя себя. И что? В итоге и сам…
– …А история с Кракатау, с вулканом?.. Сон американца Сэмсона, журналиста, совпавшего до деталей с реальной катастрофой, случившейся в это время на другом конце земли!..
Да я и сам! – вдруг выпалил Кобецкий. – Я, как мадам Хохлакова у Достоевского: «о чём подумаю, то и случится»!..
Но отец Лев не обратил внимания.
– …А похищение Людмилы Черномором?.. Сколько лет было Пушкину, когда он писал? Двадцать лет?.. Да Натальей Гончаровой ещё и не пахло! Ты скажешь, что она – не «Людмила». А «Сказка о рыбаке и рыбке»? Это о ком?.. О бедном старике и о сумасбродной старухе?.. Как бы не так! «Ну что мне с проклятой бабой делать!» Это чей «вопль»? Это Пушкина вопль! Много чего захотелось Натали! Блестящий гвардеец (я – о Дантесе), красавец, богач, француз, сын дипломата. И мораль сей басни? Баба – у «разбитого корыта». Много хочешь – мало получишь! Самое настоящее пророчество! Бессознательное, выбалтывающее судьбу! Если хочешь – сбывшийся «сон»!..
– Вот-вот, воплощение, рок слов… – бормотал вконец растерявшийся Кобецкий. Ему никогда не приходило в голову рассматривать эту сказку под таким углом зрения. Оригинальная идея, над которой, правда, ещё следовало поразмышлять; она несколько не согласовывалась с его точкой зрения по поводу жены поэта, сложившейся после прочтения, оправдывающей Гончарову, статьи Ободовской и Дементьева, но зато очень гармонично вписывалась в его новейшую концепцию: закон воплощения слова.
– …Сон, конечно, сбывшийся сон, – бормотал он. – Как у Кальдерона: «жизнь – сон». Бессознательное, творчество, пророчество, сон – одно, одна кухня…