Он стоял у окна, прихлёбывал горячий, крепко заваренный чай и торжествовал. «Бормотуха» победила всё. Страх, все сомнения и отчаянье. У него – «получилось», как у того, напившегося «зулуса» у Харвуда в «Одинаковых тенях», и лишь потому, что он, как и тот, ничегошеньки не помнил. А на самом деле он всегда оставался «человеком», только его мнительность взлетела до небес, после того его ошеломляющего видения, родившего страх. Он напился, как свинья, а стал – человеком. Он и сейчас… Кобецкий тихо засмеялся. Только подумать! Ещё вчера его отчаянье было беспредельным, и он завидовал какому-то жуку, дятлу… Хотя нет, – он всегда продолжал верить. Он ведь надеялся. Как и «калиф Хасид». И вот это уже не сказка, а быль. «Мутабор»! Магическое слово! М-у-т-а-б-о-р… Автоматически, он переставил буквы в слове и… не поверил себе. Перепроверяя, он попробовал ещё раз и запутался. Он решил не спешить. Он намеренно не думал о слове, сдерживая себя. Он очень боялся ошибиться. В аптечке он поискал «от головы» и, не найдя цитрамон, проглотил таблетку анальгина. И только после этого взял бумагу и ручку. Мута-бор. Рука у него задрожала так, что не получилась буква «Т», но он уже видел: он не ошибся. Бор-мута!.. И ему стало жарко… Если верить сказке Гауффа, то «волшебное слово мутабор», сделавшее «калифа Хасида» «человеком», было этим же самым словом, которое сделало «человеком» и его! Ведь именно так – «бормута» – по поводу «Рубина» («бормотухи») – говорили вчера и Деметриади и мордоворот Гена!
Бормута! всё было в этом слове! И – Глас Божий. И – «жизнь выстраивается согласно книгам»! И – рок слов! И – воплощение слова! Всё заключало в себе это «мутабор»!.. И он разом припомнил – когда вдруг впервые у него возникла нелепая и фантастическая мысль о том, что строчки литературных творений могут предвозвещать и чужую, совсем не относящуюся к месту и ко времени, совсем постороннюю судьбу.