Мистер Смит появился за ним следом (он рассчитывал поговорить с «молодым человеком» – в свете его миссии, беседа с ним представляла особый интерес), но ещё в притворе его сначала задержал уполномоченный Осадчий, на которого он налетел в дверях, а потом отвлёк нищий. Рублёвая бумажка полетела в ту же самую кепку, но, подхваченная ветерком, метнулась в сторону. Сорвавшись с места, стоя на карачках, горбатый пытался её прихлопнуть, но она, точно живая, ускользала. Одновременно, это же самое ногою пытался сделать и мистер Смит. Наконец, уже на земле, ему это удалось. Чрезвычайно смущенный, он вернулся к горбуну и, добавив к рублёвке ещё рубль, передал деньги из рук в руки.
– …Простите меня!
– Спаси и помилуй! спаси и помилуй!.. – забормотал нищий, сгибаясь до земли. Он не мог поверить своему счастью – никто никогда ему таких денег не давал!
Мистер Смит скорым шагом вышел на дорогу, но молодого человека уже не было. Он – исчез…
…Под навесом остановки дожидалась автобуса пожилая пара. Оказалось, что автобус будет только через полчаса («Сейчас у них обед», – объяснил мужчина).
…Потоптавшись у остановки, Кобецкий решил идти пешком. До станции, приблизительно, километров пять. Час ходьбы. Теперь спешить ему было некуда.
«Родился» ли он заново, Кобецкий не знал, но ничего особенного он не ощущал. Ощущение исполненного долга. И не более того.
Не доходя до станции, он решил свернуть к колхозному рынку. Там всегда было пиво.
…Мистер Смит увидал его из окна подъезжавшего к станции автобуса и счёл это за знак. Поднявшись с места, он стал пробираться к дверям, стараясь не потерять «молодого человека» из вида. Следуя за ним, он прошел сквозь, напитанный аппетитными запахами, павильон и вышел там, где, полукольцом охватывая рынок, располагались «Закусочные».
…Кобецкий взял пару пива, бутерброд с селёдкой. Отхлебнул, поставил кружку. Протянул руку к селёдке.
– …Здравствуйте.
Перед ним стоял улыбающийся, хорошо одетый мужчина. – Извините, пожалуйста… Мы были с вами в одном храме. Вот случайно вас увидел и решил подойти…
Кобецкий кивнул. Он видел этого человека.
– Прошу, – он пододвинул к нему кружку.