В свете происшедшего, конечно, не мог не обратить внимания на Кобецкого и мистер Смит. И, конечно же, и он был чрезвычайно рад за «брата». Но расстраивала общая картина. Похоже, пресвитер был прав. Религиозная жизнь едва теплится. «Нет верующих», – так утверждал тот, и подтверждение его слов – эта сегодняшняя служба. Выходной день, – и всего какая-то пара десятков молящихся. И это у популярного проповедника (сколько собирает Билли Грэм?). На район – три действующие церкви. В среднем – двадцать человек на храм. Полсотни – на целый район. Капля в море. И, практически, нет молодых. Новообращенный, девушка, вон там, дальше – беременная… Считай – никого. Невесёлая была арифметика, и мистер Смит недоумевал. Атеистическое общество изумляло его. Оно отнимало любую надежду, а надежда эта – жизнь вечная. Похоже «коммунистический рай» – это место, где Бог потерпел сокрушительное поражение, ибо целые поколения людей уже убеждены, что «рай» может быть и без Бога. Существовала своя коммунистическая доктрина (по сути – религия), и мистер Смит допускал, что она не лишена привлекательности и логики эта доктрина, но как быть с другим? С жизнью вечной? Ведь человек без веры в неё – как приговоренный к казни. И казнь эта – сама жизнь. Страдания, а во имя чего? И если, как кое-кто утверждает, нет смысла ни в чём, то как можно без смысла жить? И для чего тогда добродетели и почему зло – это «плохо», если завтра всем суждено исчезнуть без следа? Такова была вкратце собственная доктрина мистера Смита и его собственный «смысл жить».
…Кобецкий – «причастился»: ему дали из ложечки сладкого вина, и он приложился к протянутому батюшкой кресту. Несколько женщин подошли поздравить его.
– С днем рождения вас! – с чувством произнесла одна и пояснила, – Духовного рождения! Вторая протянула «просвирку». А третья попросила:
– Только не кури сегодня, сынок…
На паперти (когда выходил) Кобецкий увидел сидевшего на коленях горбатого нищего. Он зачерпнул в кармане мелочь, высыпал в лежащую перед ним кепку. «Спаси бог и помилуй», – забормотал тот, склоняя кудлатую голову.