Сцена третья: Крещение Иисуса
Ренан: «Из всех деятелей прошлого, память которых волновала и будила народ, как сновидение тревожной ночи, самым великим был Илия. Этот исполин между пророками в суровом уединении Кармила, деливший жизнь с дикими зверями, живший в пещерах, откуда он являлся, как молния, чтобы смещать и ставить царей, обратился путем последовательных преобразований в какое-то сверхъестественное существо, то видимое, то невидимое, не изведавшее смерти.
Кто бы пожелал произвести сильное впечатление на народ, должен был подражать Илии, и так как уединенная жизнь была главной чертой его жития, то «человека Божия» и представили себе в образе отшельника. Воображали, что у всех святых были дни покаяния и одиночества в пустыне и аскезы; таким образом, удаление в пустыню стало условием и преддверием великих судеб».
Матфей: «В те дни приходит Иоанн Креститель и проповедует в пустыне Иудейской, и говорит: покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное. Ибо он тот, о котором сказал пророк Исаия: «глас вопиющего в пустыне: приготовьте путь Господу, прямыми сделайте стези Ему». Сам же Иоанн имел одежду из верблюжьего волоса и пояс кожаный на чреслах своих; а пищею его были акриды и дикий мед. Тогда Иерусалим и вся Иудея и вся окрестность Иорданская выходили к нему и крестились от него в Иордане, исповедуя грехи свои» (Матфей, 3, 1-6).
Ренан: «Не видно, чтобы у него, хотя бы в зародыше, существовала великая идея, составляющая торжество Христа, идея чистой религии, но он мощно содействовал ей, заменив обрядом частного характера обряды, установленные законом, для которых требовалось участие священника, почти так же, как средневековые бичующиеся были предшественниками реформы, когда отняли у официального священства монополию таинств и отпущение грехов. Общий тон его проповеди был и суров, и строг; выражения, с которыми он обращался к противникам, доходили, по-видимому, до неистовства (Увидев же Иоанн многих фарисеев и саддукеев, идущих к нему креститься, сказал им: порождения ехидны! кто внушил вам бежать от будущего гнева? – Матфей, 3, 7): то были суровые, бесконечные нарекания».
Матфей: «Увидев же Иоанн многих фарисеев и саддукеев, идущих к нему креститься, сказал им: порождения ехидны! кто внушил вам бежать от будущего гнева? Сотворите же достойный плод покаяния, и не думайте говорить в себе: «отец у нас Авраам»; ибо говорю вам, что Бог может из камней сих воздвигнуть детей Аврааму; уже и секира при корне дерев лежит: всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь; я крещу вас в воде в покаяние, но Идущий за мною сильнее меня; я не достоин понести обувь Его; Он будет крестить вас Духом Святым и огнем; лопата12 Его в руке Его, и Он очистит гумно Свое, и соберет пшеницу Свою в житницу, а солому сожжет огнем неугасимым» (Матфей, 3, 7-12).
Ренан: «Книжники и фарисеи, неприязненно относившиеся к этому возрождению пророчества и всегда враждебные энтузиастам, презирали его, но популярность Крестителя импонировала им, и они не осмеливались поднимать против него голоса (И весь народ, слушавший Его, и мытари воздали славу Богу, крестившись крещением Иоанновым; а фарисеи и законники отвергли волю Божию о себе, не крестившись от него. – Лука, 7, 29-30). То была победа народного чувства над священнической аристократией; когда к ее главам предъявляли требования, чтобы они точно объяснялись по этому поводу, они бывали сильно смущены (Матфей, 21, 25-26). Впрочем для Иоанна крещение было лишь знаком, назначенным произвести впечатление и приготовить умы к какому-то великому движению. Он, несомненно, был в высшей степени охвачен мессианской надеждой. «Покайтесь, – говорил он, – ибо приблизилось Царство Божие» (Ибо он тот, о котором сказал пророк Исаия: «глас вопиющего в пустыне: приготовьте путь Господу, прямыми сделайте стези Ему». – Матфей, 3, 3). Он, несомненно, был в высшей степени охвачен мессианской надеждой».
Иоанн: «На другой день видит Иоанн идущего к нему Иисуса и говорит: вот Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира; Сей есть, о Котором я сказал: «за мною идет Муж, Который стал впереди меня, потому что Он был прежде меня»; я не знал Его; но для того пришел крестить в воде, чтобы Он явлен был Израилю. И свидетельствовал Иоанн, говоря: я видел Духа, сходящего с неба, как голубя, и пребывающего на Нем; я не знал Его; но Пославший меня крестить в воде сказал мне: «на кого увидишь Духа сходящего и пребывающего на Нем, Тот есть крестящий Духом Святым»; и я видел и засвидетельствовал, что Сей есть Сын Божий» (Иоанн, 1, 29-34).
Ренан: «Покаяние, символом которого было крещение, милостыня, исправление нравов были для Иоанна великими средствами, чтобы приготовиться к грядущим событиям».
Сарамаго: «Сказал Бог: Ты станешь основателем церкви, слово это, как тебе известно, значит «собрание» или «религиозное сообщество», или его создадут от твоего имени, что, впрочем, почти одно и то же, и церковь эта распространится по всему миру, дойдя до таких его уголков, которые еще предстоит открыть, и будет она по причине своей всемирности называться «католической», хоть, к сожалению, не сумеет удержать от раскола и розни тех, кто примет за духовный образец тебя, а не Меня, но продолжаться это будет недолго – всего несколько тысячелетий, потому что Я все же был прежде тебя и пребуду после того, как ты перестанешь быть тем, кто ты есть, и тем, кем сделаешься. Нельзя ли выражаться ясней? – перебил Его Иисус. Нельзя, отвечал Бог, слова, произносимые людьми, суть тени, а тенями нельзя объяснить свет, ибо между ними и светом должно находиться некое непрозрачное тело, порождающее их. Я спрашивал Тебя о будущем. О нем и речь. Да, я хочу знать, как будут жить люди, явившиеся в мир после меня. Ты о тех, кто последует за тобой? Мне интересно, будут ли они счастливей меня. Ненамного, но у них появится надежда обрести счастье на небесах. Где Я пребываю во веки веков, то есть во веки веков остаться со Мной. И все? Неужели мало – жить с Богом? Мало это, или много, или вообще все – выяснится лишь после Страшного суда, когда Ты будешь судить людей по их добрым и злым делам, а до тех пор останешься на небесах в одиночестве. У Меня есть ангелы и архангелы. Но людей-то нет. Нет, и для того, чтобы они были у Меня, тебя распнут. И еще я хочу знать, произнес Иисус почти с яростью, словно хотел отрешиться от представшего ему образа его самого – висящего на кресте, окровавленного и мертвого, – я хочу знать, как придут люди к тому, чтобы верить в меня и следовать за мной, но только не говори, что мне достаточно будет призвать их к этому или чтобы во имя мое призвали их к этому те, кто уже уверовал, и не хочешь ли Ты сказать, что, например, язычники и римляне, поклоняющиеся другим богам, променяют их на меня? Не на тебя, а на Меня. На Тебя, на меня, не все ли равно, не будем играть в слова, ответь мне на мой вопрос. Кто уверует, тот и придет к нам. Как все просто, и ничего больше не требуется? Не так уж просто: другие боги воспротивятся этому. И Ты, конечно, вступишь с ними в борьбу? Что за ерунда: борьба будет происходить на земле, а небо вечно и безмятежно, судьба же людей исполнится там, где эти люди находятся. Скажи начистоту – пусть даже слова суть тени, – будут люди гибнуть за Тебя и за меня? Люди всегда погибают за богов, даже за ложных и лживых богов. Да разве боги могут лгать? Могут. А Ты из них единственный, кто истинен и искренен? Да, Я единственный истинный Бог, и Я не лгу. И все равно не можешь избавить от гибели людей, рожденных для того, чтобы жить для Тебя, жить, разумеется, на земле, а не на небе, где Ты не можешь дать им ни единой земной радости? И радости эти – ложные, лживые, лгущие, потому что человек с колыбели несет на себе проклятие первородного греха».
Лука: «Когда же крестился весь народ, и Иисус крестившись молился, – отверзлось небо, и Дух Святый нисшел на Него в телесном виде, как голубь, и был глас с небес, глаголющий: Ты Сын Мой возлюбленный; в Тебе Мое благоволение!» (Лука, 3, 21-22).
Ренан: «Этот обряд – крещение или полное погружение. Омовение было уже знакомо евреям, как и всем религиям Востока (Ибо фарисеи и все Иудеи, держась предания старцев, не едят, не умывши тщательно рук; и пришедши с торга, не едят не омывшись. Есть и многое другое, чего они приняли держаться: наблюдать омовение чаш, кружек, котлов и скамей. – Марк, 7, 3-4). Особенное развитие получило оно у ессеев. Крещение стало обычной церемонией при введении новообращенных в лоно иудейской религии, своего рода посвящением, но до нашего Крестителя никогда не давали погружению ни того значения, ни той формы. Иоанн избрал ареной своей деятельности пустынную часть Иудеи, прилежащую к Мертвому морю. Когда он совершал крещение, он направлялся к берегам Иордана, в Вифанию или Bethabara на восточном берегу, вероятно против Иерихона, ибо в местечко, названное Aenon, или «ключи» возле Салима, где было много вод. Там сходились к нему и крестились большие толпы народа, особенно из колена Иудина. Через несколько месяцев он стал одним из наиболее влиятельных людей Палестины, и всем приходилось считаться с ним. Народ почитал его пророком, и многие вообразили его воскресшим Илией. Верование в такого рода воскресение было очень распространено (В то время Ирод четвертовластник услышал молву об Иисусе и сказал служащим при нем: это Иоанн Креститель; он воскрес из мертвых, и потому чудеса делаются им. – Матфей, 14, 1-2); думали, что Господь вызовет из гробниц ветхозаветных пророков, дабы они служили путеводителями Израилю к его конечной судьбе. Иные считали Иоанна самим Мессией, хотя он и не заявлял такого притязания (Когда же народ был в ожидании, и все помышляли в сердцах своих об Иоанне, не Христос ли он. Иоанн всем отвечал: я крещу вас водою, но идет Сильнейший меня, у Которого я не достоин развязать ремень обуви; Он будет крестить вас Духом Святым и огнем; лопата Его в руке Его, и Он очистит гумно Свое и соберет пшеницу в житницу Свою, а солому сожжет огнем неугасимым. – Лука, 3, 15-17; Он объявил и не отрекся, и объявил, что я не Христос. – Иоанн, 1, 20)».
Русский мыслитель: Что представляют собой некоторые нынешние состоятельные верующие? Не напоминают ли они приведенных выше персонажей: фарисеев и саддукеев?
Обратим же внимание на последние строки: «Иисус крестившись молился, – отверзлось небо, и Дух Святый нисшел на Него в телесном виде, как голубь, и был глас с небес, глаголющий: Ты Сын Мой возлюбленный; в Тебе Мое благоволение!» (Лука, 3, 21-22). Если это видели и слышали все, присутствовавшие при крещении Иисуса, то почему у Иоанна, когда он был в темнице, возник вопрос к ученикам своим в отношении Иисуса: Тот ли Он, кого ждали: «Иоанн, призвав двоих из учеников своих, послал к Иисусу спросить: Ты ли Тот, Который должен придти, или ожидать нам другого?» (Лука, 7, 19). В очередной раз составители новозаветных книг запутывают верующих, и не дают четких и вразумительных ответов на возникающие по ходу повествования вопросы…
В словах Иоанна: «я не знал Его; но для того пришел крестить в воде, чтобы Он явлен был Израилю» (Иоанн, 1, 31), прослеживается лукавство. Неужели родители Иоанна не рассказали ему о его рождении и рождении его брата – Иисуса? Или Иоанн Креститель в раннем возрасте остался без родителей и рос сиротой? И Мария, родившая Иисуса, больше не зналась со своими родственниками, в семье которых появился Иоанн? Для Израиля, для Иудеи, для Востока, где крепки родственные связи, это непостижимо! Почему авторы религии обошли молчанием этот вопрос родства и общения родственников, которое было до рождения братьев? И почему автор от имени Иоанна так настойчиво провторяет: «я не знал Его» (Иоанн, 1, 31), словно хочет, чтобы сомневающиеся поверили в разыгрываемую братьями трагедию?!. И кто послал его в пустыню: «но Пославший меня крестить в воде сказал мне: «на кого увидишь Духа сходящего и пребывающего на Нем, Тот есть крестящий Духом Святым»; и я видел и засвидетельствовал, что Сей есть Сын Божий» (Иоанн, 1, 33-34), если не отец Иоанна священник Захария?