В некоторых песнопениях преподобный Ефрем касается и других лжеучений, возникавших в Церкви, но по большей части мимоходом. К числу таких принадлежат заблуждения Аудия и мессалиян. Аудий (по-сирски Удо) сделался известным в Месопотамии (около 340 г.) как лжеучитель по своим антропоморфическим представлениям о Божестве. Грубо понимая слова Писания о первом человеке, созданном по образу и подобию Божию, и опираясь на те места священных книг, где человекообразно приписываются Божеству члены тела и действия человеческие, он утверждал, что и Бог имеет тело. Можно думать, что одно из песнопений преподобного Ефрема, где объясняется библейский, человекоподобный образ выражения о Божестве, направлено было к рассеянию сего заблуждения, хотя здесь и не встречается имя Аудия. «Восхвалим, – говорит он, – Того, Кто усвоил Себе именование наших членов: ушей – чтобы знали, что Он слышит нас; очей – чтобы знали о Его пребывании с нами и умели смотреть за собою», – и так далее.
Заблуждение Аудия хотя и грубо, но не столько могло быть опасно, сколько лжеучение мессалиян, или евхитов. Их мнимо духовное направление вело к разрушению существенных оснований Церкви. Отвергая силу таинства крещения, они приписывали освобождение человека от духа злого единственно молитве внутренней; в ней только находили средство к привлечению Духа Святаго в человека; облагодетельствованному таким образом усвояли полную свободу от греха и от всех подвигов борьбы с грехом, созерцание Божества и ве́дение будущего. Такие вредные мнения проповедовали в Едессе Аделфий, Евстафий и другие. Преподобный Ефрем укоряет мессалиян в праздности и развращении; все исследования о мессалиянах, какие производились потом на Соборах в Малой Азии и Сирии, совершенно оправдывают такой отзыв. Мнимые «молитвенники» не хотели заниматься никаким трудом, и праздность с ложным убеждением в своей святости приводила их к разным порокам. Но невероятно, чтобы ревнитель истины удовлетворился одним только кратким упоминанием о них и не позаботился противопоставить злу более крепкий оплот. Может быть, вредные мнения, прикрываемые благовидным уважением к молитве, равно как и другие заблуждения еретические, врачевались заботливостию Ефрема дать ей верное направление и усилить молитву собственно церковную.