В общем, при сравнительно широкой, но не глубокой образованности Григория (он не знал ни еврейского, ни греческого языков, критически относился к античному наследию), его сочинения «обнаруживают падение языковой, риторической, философской и даже теологической культуры по сравнению не только с авторами “классической” античности, но и с отцами Церкви»3. Все это так, но значение литературно-богословской деятельности папы в другом: он, как никто до него, ярко выразил возможность, так сказать, построения новой, христианской, культуры без всякой оглядки на громадные и блестящие культурные достижения античной цивилизации.
Следует принять во внимание и аудиторию, к которой Святии тель обращался: ему робко предстояла совершенно необразованная да еще и многоязычная, а порою и, простим игру слов, многоязыческая «разношерстная» масса италийцев и варваров.
Неудивительно, что с благодатным словом Григория в богословскую культуру Запада словно бы явилось само первохристианство, словно бы эпоха «простых рыбарей», на новом историческом витке, пришла на истерзанную землю Италии.
Во всяком случае, «Беседы на Евангелия» (Homiliae in Evangee lia), предлежащие ныне благочестивому читателю, – именно такая «простая» книга.
Беседы эти, в жанре постиллы (то есть проповеди-толкования прочитанных перед тем слов Евангелия), были произнесены Святителем (или его помощниками за слабостью здоровья Григория) во время торжественных народных собраний в храмах во дни памяти святых, во дни воскресные (dies Dominici), во дни великих праздников или во дни постов.
К месту необходимо сказать несколько слов об особенностях старинного латинского церковного календаря.