– И сколько жизней спасли, руководствуясь ими, – добавил Творец.
Вокруг них лес словно притих, прислушиваясь к разговору. Даже тени между деревьями стали неподвижными, как зрители в театре в момент кульминации спектакля.
– Скажи мне честно, – попросил Дьявол, – когда ты создавал мир, планировал ли ты зло?
– Планировал ли я зло или планировал ли я свободу? – переспросил Бог. – Разве это не одно и то же?
– Уклончивый ответ.
– Единственно честный ответ. Свобода без возможности выбора зла – не свобода, а иллюзия. Но зло без возможности выбора добра – не выбор, а принуждение.
Угли в костре вспыхнули ярче, и в их свете стали видны силуэты – образы людей, совершающих поступки. Здесь был и воин, защищающий слабых, и тиран, угнетающий народ. Была мать, жертвующая собой ради ребёнка, и предатель, продающий друга за серебро.
– Но посмотри на них, – Люцифер указал на видения в огне. – Они мучаются с этими понятиями. Добро для одного оборачивается злом для другого. Справедливость становится местью. Милосердие – попустительством.
– И что ты предлагаешь? Отменить мораль?
– Нет, – покачал головой Падший ангел. – Я предлагаю признать её относительность. Понять, что абсолютного добра и абсолютного зла не существует вне контекста.
Вдруг лес вокруг них ожил. Деревья зашумели, хотя ветра не было, и в этом шуме слышались голоса – миллионы человеческих голосов, спорящих, молящихся, проклинающих, благословляющих.
– Слышишь? – спросил Творец. – Они до сих пор ищут истину. После тысячелетий существования они всё ещё задают те же вопросы: что правильно, что неправильно, как жить, как поступать.
– И это прекрасно, – согласился Люцифер. – Но также это и трагично. Они ищут ответы там, где их нет. Ищут абсолютную мораль в относительном мире.
– А может быть, наоборот – ищут относительные ответы на абсолютные вопросы?
Люцифер задумался, глядя, как в пламени появляются и исчезают картины человеческой истории: крестовые походы и больницы, инквизиция и школы, концлагеря и приюты для сирот.