– Ты нуждалась только в покое и молчании. Центр «Открытого Окна» легко воспламеняется, поэтому нужна только самая легкая пища, даже без чрезмерной соли.
– Владыка, где сейчас Фуяма?
– Не скорби за него, но радуйся. Он много счастливее тебя, так как ушел ко мне. Он переживает свои самые счастливые годы из жизни с тобой в России. И эти переживания много ярче, чем на земле, так как земная оболочка скрывает красоту самых лучших минут.
В Кхандале Елена Ивановна полностью была настроена на отъезд в Россию. Но разрешения на въезд не было. С конца 1948 года сыновья начали вести разговор о перемене местожительства. Святослав купил имение на юге Индии, в Бангалоре. А Юрий желал быть ближе к буддийским центрам в Дарджилинге или расположенном рядом с ним Калимпонге.
В январе 1949 года Юрий сильно переболел, а в феврале вместе с Еленой Ивановной покинул Кхандалу. В Калимпонг мать и сын прибыли к марту и сняли там хороший дом – с роскошным цветником и видом на гималайскую гряду. Дом был известен здесь под названием «Крукети». Елена Ивановна называла его теремками.
Опыт. 1949 год
30 марта 1949 года Елена Ивановна легла поздно. Сердце ее послало волну радости и признательности Владыке. И тут же она увидела широкую, кораллово-золотистую, огненную полосу спирального строения, которая пересекла пространство около ее постели. Она начиналась от часовенки над камином, где стояли изображения Будды, Майтрейи, Сергия Радонежского и Матери Мира, и шла по направлению к окну. Елена Ивановна была удивлена силой света и реальностью, даже материальностью, огня. Через несколько секунд новая полоса света, но более узкая и розово-лилового цвета, пронеслась к окну. Елена Ивановна подумала: «Не молния ли это?» Но грома не последовало. Она встала с постели, подошла к окну и стала всматриваться в темноту. На небе не было ни туч, ни облаков – только звезды. Она оставила окно открытым. Скоро за окном синим костром вспыхнул свет.
Утром Владыка пояснил, что виденные молнии были его лучами, от сильного проявления которых раньше произошло бы сгорание. Но сейчас внутренние огни Елены Ивановны легко ассимилировали их.