Учение Каббалы, уподобленное историком, которому я столь обязан, грибковому наросту, ползущему по телу Закона и Традиций, было принято почти повсеместно. Поколение, преисполненное восточным ветром мистического бреда, алкало знамений и чудес, и знамения и чудеса являлись без скудости. Бесноватые, экзорцизмы, чудеса, лжепророки, даже лже-мессии питали credulity (легковерие) левантийских евреев и обманывали немалое число людей в других местах.
Спекулятивная литература и интеллектуальный упадок.
Рассказы о снах, откровениях и сверхъестественных подвигах новых пророков публиковались и жадно читались; и помимо них эпидемия суеверий породила собственную спекулятивную литературу. Одна из таких работ, составленная польским евреем Нафтали бен Якобом Эльхананом, который подхватил каббалистическую заразу в Палестине и опубликовал ее в Амстердаме в 1648 году, описывается доктором Грецем как не содержащая ни единой рациональной фразы: «…тем не менее, ведущие раввины Германии и Польши приняли эту лужу тошнотворного богохульства за источник божественной мудрости».
Обоснованность критической позиции Спинозы.
Если таковы были занятия, бывшие в чести у учителей и товарищей Спинозы, мы едва ли можем удивляться тому оттенку чего-то похожего на презрение, которым он обычно говорит о современных ему еврейских воззрениях.
Анализ интеллектуального кризиса: ученость без методологии.
Современные исследования истории идей (например, работы Моше Иделя и Амнона Раз-Кракоцина) позволяют глубже понять этот парадокс «учености и суеверия». Высокая литературная и филологическая культура сефардской элиты, их знакомство с европейской гуманистической традицией не подразумевали автоматического усвоения критического, рационалистического метода Нового времени. Их ученость оставалась в рамках комментирования и герменевтики авторитетных текстов, будь то Талмуд или каббалистические книги. Каббала же, особенно в ее лурианской версии, предлагала всеобъемлющую, хотя и мифологическую, космогоническую и эсхатологическую систему, которая давала ответы на фундаментальные вопросы о зле, изгнании и спасении, – вопросы, особенно острые для сообщества, пережившего травму изгнания. Таким образом, ее популярность была не просто «легковерием», а поиском смысла в рамках доступного им интеллектуального горизонта.