Ключевое различие между Да Костой и Спинозой заключается не только в силе интеллекта, но и в характере реакции на давление. Да Коста действовал в рамках аффективного протеста – его ответом были эмоциональные вспышки, публичные скандалы и, в конечном счете, саморазрушение. Спиноза, столкнувшись с аналогичным давлением, избрал стратегию систематического, рационального и молчаливого сопротивления. Он не вступал в публичную полемику с общиной, не отрекался, но и не подчинился. Его уход и последующая жизнь философа-шлифовальщика линз стали актом созидания альтернативной системы ценностей, основанной на интеллектуальной свободе и автономии разума. Таким образом, судьба Да Косты была трагическим прологом, демонстрирующим тупик конфронтации, в то время как путь Спинозы указал выход через построение новой, не корпоративной, а универсальной основы для человеческого существования. История Да Косты действительно готовит к судьбе Спинозы, но не уменьшает удивления, а, напротив, подчеркивает гениальность и беспрецедентность выбранного им способа ответа.
Интеллектуальный климат амстердамской общины: ученость и суеверие.
Внешняя ученость и внутренний кризис.
Что касается общего состояния образования среди евреев Амстердама, то они были чрезвычайно хорошо обеспечены средствами обучения и литературы, бывшими тогда в ходу. Это достаточно явствует из одних лишь работ и переписки Спинозы. Его письмо – это письмо человека, воспитанного среди ученых и усвоившего в свое время все знания, которыми от ученого ожидают обладать.
Пределы формальной учености.
Однако высокая литературная культура и большая литературная легкость совместимы с великой слабостью интеллектуального охвата. Ученость сама по себе не является гарантией здравомыслия. И именно так получилось, что еврейские ученые, обменивавшиеся более или менее изящными латинскими стихами с европейскими учеными типа Гроция или Барлеуса, были готовы и даже стремились прислушиваться к самым диким и пустым фантазиям в вопросах теологии и философии.
Триумф каббалы и мистицизма.