Испанские марраны: между инквизицией и тайной верой.
Трагедия марранов и генезис диаспоры.
Результатом преследований, изгнаний и насильственных обращений, принесших монархам Испании титул «Католических» и заложивших основы грядущего упадка страны на пике ее могущества, стало формирование в Испании и Португалии многочисленного класса «новых христиан». Это были номинально обращенные и внешне соблюдавшие церковные обряды евреи, многие из которых втайне, из поколения в поколение, сохраняли элементы иудейских традиций. Склонность этой группы к тайному сохранению веры и обычаев предков находилась под недремлющим и враждебным оком инквизиции. Преследования, аутодафе и, несмотря на всю бдительность испанского правительства, постоянные побеги из страны угнетателя стали обыденным явлением. Ближе к концу XVI века положение марранов – как называли этих непризнанных иудеев – казалось почти безнадежным. Мощь Испании в Европе все еще росла; куда простиралось испанское влияние, туда неизменно следовала и инквизиция, а с ее приходом прекращали существование правосудие и милосердие.
Сложность идентичности «новых христиан».
Современная историография, опираясь на архивные изыскания таких ученых, как Йосеф Каплан и Давид Грайц, оспаривает упрощенный взгляд на марранов как на единую общность тайных иудеев. Их идентичность была глубоко гибридной и ситуативной. Внутри этой группы существовал широкий спектр религиозных убеждений: от тех, кто тайно сохранял ортодоксальный иудаизм, до подлинно ассимилированных католиков, а также множество людей с размытыми или синкретическими верованиями. Сама жизнь в условиях постоянной конспирации и двойной морали формировала особый тип личности, для которого внешнее согласие с догмами и внутренняя свобода от них не были противоречием, а являлись стратегией выживания. Этот опыт жизни «между» культурами и религиями, необходимость критического осмысления и внутреннего дистанцирования от навязываемых идентичностей стали, по мнению ряда исследователей (например, И. Йерушалми), важным психологическим и интеллектуальным прецедентом для последующего радикального скепсиса Спинозы в отношении любых институционализированных догм.