Лето
Перед тем, как отпустить адептов на заслуженный отдых, преподаватели вновь устроили проверки знаний и умений. Справившись с зимним завалом заданий и устных ответов, Фиама надеялась благодаря небесному взору разделаться теперь проще и быстрее, но не тут-то было. Дочь ашуры слишком поздно поняла, что её свободный от индивидуальной способности час занят, а потому не успевала готовить ответы. Она снова засиживалась в комнате допоздна, мало ела и превращалась в скелет. В редкие свободные минутки Фиама учила теорию, в остальные крохи времени практиковала заклинания. С ответами у доски помогал хорошо изученный приём с небесным взором. На этот раз дочь ашуры активно использовала ускорение и лёгкую поступь. Они позволяли Фиаме быстрее передвигаться между этажами. Благодаря ним полукровка освобождала себе драгоценные минуты для повторения. Ко всему прочему дочь ашуры пыталась скомбинировать заклинание с изученной на физической подготовке лёгкой поступью, чтобы передвигаться ещё быстрее. Получалось плохо. Лёгкую поступь изучали чтобы преодолевать большие расстояния открытой местности: леса, поля, горы – но не лестницы и коридоры.
Фиама помнила, как поздней осенью адепты наматывали круги вокруг здания Академии и по всем близлежащим островам. Лёгкая поступь полукровке нравилась, она позволяла развивать огромную скорость, рассчитывая на собственные ноги, а не только на магию. В Академии умение было бесполезно, Фиама надеялась, что на земле найдёт ему применение. Полукровка пыталась использовать его в башнях, но перескакивая через пять ступенек лестницы, навернулась и кубарем покатилась вниз. Обошлось без переломов и свидетелей позора.
Главное ускорение у Фиамы получалось! С волшебной стрелой дела обстояли гораздо хуже. Несмотря на отстранение от практики заклинания полукровка должна была на последнем занятии продемонстрировать свои успехи, чтобы получить отметку в личном деле и разрешение вышить соответствующий узор на лентах.
Единственный раз у Фиамы вышло подобие волшебной стрелы, и та была тёмная и пугающая, а зачаровалась только благодаря злобе и ненависти к Сиэлю. Преподаватель даже не смотрела на попытки полукровки. Она махнула рукой с брезгливым видом и оценивала остальных. Что означал её жест, Фиама не знала.
– Осторожно, вдруг это ментальная стрела, разрушающая дух, а не тело. Она же Баньши как никак, – продолжали подшучивать и высмеивать Фиаму сокурсники.
Дочь ашуры поникла, она не заметила, как преподаватель прислушалась к словам ребят и кивнула своим мыслям. Она рассудила, что в издевательствах могла быть доля правды, а потому зачла полукровке её тонкую, полупрозрачную змейку. Наставница махала рукой некоторым адептам, отпуская их, других же, в том числе Сиэля и Джадана, хвалила за превосходную магию.
Преподаватели оценивали достижения адептов, но в личном деле ставили пометки об успеваемости по тем или иным заклинаниям и направлениям. Когда адепт не мог справиться с заклинанием, ему давали несколько недель на повторное изучение. Людям давали срок, полукровку повторно обучать никто не стремился. Если адепт не справлялся с заклинанием после повторного изучения, ему ставили пропуск в личное дело. Он мог продолжить практиковаться самостоятельно, в присутствии Куратора, но если пропусков в личном деле набиралось много, адепта исключали.
Пока Фиаме это не грозило. Волшебную стрелу она зачаровать могла, слабо, криво, мимо цели, но заклинание получалось, а значит в личном деле стояла отметка. Только вышить узор на своих лентах полукровка не могла – их вышивали только после полного освоения заклинания.
Летние экзамены оказались во многом сложнее зимних. Не всегда Фиаму выручали небесный взор, минутки, сэкономленные ускорением, и масса прочитанных книг. Не считая волшебной стрелы, дочь ашуры справлялась и получала заслуженные отметки в личное дело.
Иногда, когда небесный взор был бесполезен, и Фиама не могла ответить на дополнительный вопрос, она сильно нервничала и ловила себя на том, что ощущает чужие эмоции. В такие моменты она пугалась ещё сильнее. Дочь ашуры боялась повторения прошлого взрыва, тем более во время экзаменов. От неё шарахались все, даже преподаватели с опаской относились к Баньши, остерегаясь, что та в любую минуту могла потерять контроль над эмпатией.
Стоило Фиаме почувствовать чужой голод в столовой, как она обратилась к Варее за помощью. Эмпат восприняла новость со всей серьезностью, на которую способна и перешла к основательным тренировкам. Дочь ашуры попрощалась с летним отдыхом. Каникулы ещё не начались, а Варея составляла план усиленного центрования в каждую свободную минутку.
Последние экзамены приходилось сочетать с непрерывными занятиями эмпатией.
– Но почему я снова чувствую чужие эмоции? – допытывалась Фиама.
– Я не уверена… скажи, ты уже считаешь циклы? – замявшись, спросила Варея. Фиама не поняла вопроса. – Эм… ты уже девушка? Твой организм подаёт признаки взросления раз в оборот Персефоны?
– Вы об этом, – потупилась полукровка. – Да, – выдохнула она. С матерью Фиама могла обсуждать эти вещи, с сёстрами тоже, но с незнакомой женщиной, пусть и подругой, стеснялась.
– Тогда всё сходится. Амулет Роуг теряет силу, а точнее его основа. Эрви говорил, что за основу взяли каплю твоей крови, – объясняла Варея.
– Вы намекаете, что та кровь из меня вышла? – состроила рожицу Фиама. – Я не совсем понимаю.
– Не вышла, а изменилась, – подняла палец маг.
– Разве кровь может меняться? – опешила дочь ашуры.
– Конечно, – отмахнулась Варея. – Многие не верят теории Кристофа, но у женщин кровь меняется с каждым циклом. Конечно, это происходит не на уровне родословной, но старая кровь уходит, а на её замену формируется новая, более насыщенная магией, свежая. Сколько циклов прошло с тех пор, как тебе дали амулет?
– Два или три… – попыталась припомнить Фиама.
– Сила крови слабеет, – кивала Варея своим мыслям. – Сейчас твой организм перестраивается, кровь наполняется магией, ты учишься и растёшь. Дар внутри тебя крепнет и пропитывает кровь. Старая кровь не так глубоко напитана даром, потому не в силах подавить новую. Именно поэтому ты должна напрячься изо всех своих сил и научиться в первую очередь блокировать дар сама, без помощи амулета. Амулет, к сожалению, скоро станет бесполезен, – сочувственно произнесла Варея и положила руку полукровке на плечо. – Его действие слабеет и слабеет очень быстро.
– Как же истории, про ведьм, шаманов, использующих в своих ритуалах кровь и волосы. Они хранят её десятилетиями, а проклятия их действуют поколениями, – взбунтовалась Фиама. Она не хотела повторения припадка в столовой, но боялась, что не сумеет быстро научиться подавлять дар, ведь до сих пор с центрованием дела обстояли скверно.
– Нашла, что сравнить. Ведьмы и шаманы, а также некоторые артефакты поиска на крови привязаны к родословной, а не к дару. Это разные вещи. Не дай Ветер тебе схлопотать проклятие по крови. С ним потом придётся веками мучиться, и твоим детям и внукам и правнукам. А сила Хаоса накладывает проклятие на душу – это ещё страшнее, – посулила Варея. – Кто стал Хаоса слугой, тот никогда не очистится. Но сейчас не об этом. Времени мало, нужно заняться делом.
С началом усиленных тренировок Фиама за неделю продвинулась в центровании и перешла к закреплению.
Когда закончился второй семестр всё свободное время полукровки поглотила эмпатия, Фиама занималась утром, днём и вечером и вскоре приблизилась к концентрации на своём центре. Варея любила проводить занятия на дальнем островке, а её методы были весьма сомнительны. Наставница улавливала момент, когда её ученица погружалась в себя достаточно глубоко, и начинала беспардонно ощупывать её, трогать, гладить, даже щипать.
На очередном послеобеденном занятии, Варея повалила полукровку на траву и всем телом прижала к земле. Фиама знала, что это часть тренировки и не открывала глаз, она концентрировалась на своём центре и абстрагировалась от мира вокруг.
Варея с шаловливой улыбкой уселась на дочь ашуры верхом и стала гладить её бёдра. Фиама по-прежнему концентрировалась на центре, на мыслях о доме, матери и сёстрах, на походах в лес за грибами, прогулками близ Сейтан Хейма. Варея хмыкнула и продолжила шарить руками по телу полукровки. Маг повела руки выше, сжимая и надавливая на юную плоть адепта. Дочь ашуры не дрогнула, но мысли её стали путаться, вместо дома, она представляла деревню и людей, собиравших хворост, чтобы сжечь маленькую полукровку.
Ухмыльнувшись, Варея предприняла решительные действия и повела руки дальше. Достигнув небольшой груди адепта, маг медленно сжала её в руках. Фиама дрогнула и стиснула челюсть, лицо её напряглось, брови сошлись на переносице, глаза полукровка не открыла, но наставница знала, что концентрация спала. Трудно терпеть надругательства над собственным телом, но иного метода тренировки Варея не признавала. Маг помнила, как её учила старая карга, она не лапала, она хлестала прутом в самый неожиданный момент. Варея ненавидела ту каргу, и поклялась никогда никого не учить таким способом, ведь был другой. Отвлекать от центрования можно ласками, а не насилием.
Действенным методом определения хорошего закрепления на центре был физический контакт, неожиданный для концентрирующегося человека. Тренировки повторялись каждый день по многу раз, Варея понимала, что Фиама ожидала от неё прикосновений, и потому придумывала новые способы отвлечь полукровку.
Дочь ашуры дрогнула, значит концентрация ослабла. Варея нахмурилась, её ученица не хотела сдаваться, а притворялась, что всё ещё зацентрована. Тогда маг использовала запрещённый приём и приставила руки к горлу полукровки.
Фиама распахнула глаза, вцепилась в руки Вареи и хотела уже заорать, но наставница отпустила её. Дочь ашуры хотела встать, но взгляд её скользнул за спину мага, и полукровка увидела Оза, стоявшего раскрыв рот на мосту, соединяющем два острова.
Варея качала головой и наставительно говорила:
– Всё ещё плохо! Хватит притворяться! Если ты слетела, но не симулируй. Так ты никогда ничему не научишься. Лежишь тут как бревно.
Фиама кивнула в сторону адепта. Варея обернулась и тоже его увидела.
– Молодой человек, вы что, подглядываете? – с издевкой в голосе спросила наставница. – Видишь, – Варея повернулась к Фиаме и, надув губы, обиженно вымолвила, – никак нас не оставят наедине.
– Э-э-э.… нет, я не… Вы не то подумали… Я ничего не видел, – оправдывался Оз, махая руками.
– Наставница, он всё видел, – подхватила Баньши и с подозрением уставилась на рыжего парня. Она хотела поучаствовать в розыгрыше, но её вид внушал адепту страх.
– Что же нам теперь делать? – не слезая с полукровки, задумчиво проговорила Варея и выгнула бровь.
– Он – свидетель. От свидетелей нужно избавляться. Убьём его, – Фиама поддерживала репутацию Баньши. Устав от бесконечных концентраций на центре, дочери ашуры хотелось развлечься.
– Ну, это так жестоко, – пролепетала наставница, детским голоском, а затем задушевно добавила, – но он видел нашу запретную любовь.
Варея встала, как бы соглашаясь с предложением убрать свидетеля. Поднялась и Фиама. Изобразив из себя воскресшего мертвеца, роняя голову, как будто шея местами прогнила, тяжёлой походкой, дочь ашуры направилась к парню.
– Иди сюда, Оз, – замогильным голосом проговорила Баньши.
От вида полукровки даже Вареи стало не по себе. Оз же побледнел, позеленел, потом посинел и, наконец, посерел, ожидая конца своей цветущей юности. Он хотел что-то сказать, оправдаться, но слова попросту застряли у него в горле.
Баньши притормозила, давая Озу шанс сбежать. Ему хватило секунды. Мост взвился волной, а юноши и след простыл.
Фиама согнулась пополам от смеха. Варея, глядя на свою ученицу, тоже похихикала. Эмпат впервые видела, чтобы девочка так искренне смеялась. Она совершенно не похожа на демона мести, пришедшего захватить мир, как твердили легенды Академии. Сейчас перед магом стояла обычная девочка-подросток, обернувшая жуткую репутацию себе на пользу.
– Зря ты так жестоко с ним, – отсмеявшись, поучала наставница.
– Это, между прочим, из тех сказиков, что вы мне дали почитать. Да и зато он ничего не стал спрашивать, – парировала Фиама. Пару дней назад маг тайком вручила полукровке несколько небольших книжечек и наказала почитать. Дочь ашуры подумала, что там теоретическая база эмпатии, но оказалось под хмурыми тёмными обложками спрятались интересные истории в картинках – сказики. Варея отличалась от всех наставников Академии, она оставалась весёлой, жизнерадостной и доброй и старалась научить этому свою ученицу.
– Это верно, – согласилась Варея. – Но возможно, он хотел познакомиться с тобой? – ты ведь у нас тёмная звездочка Академии.
– Ага, главная героиня местных легенд, – состроила недовольную рожу дочь ашуры.
– Какая тебе разница? Ты на устах у всей Академии, это ли не повод. Он пришёл, и пришёл смотреть на тебя! Я считаю, стоит познакомиться, – советовала Варея.
– Я его итак знаю, это Оз, второкурсник. Мы с ним раньше спарринговали, а потом он стал меня избегать, – Фиама потупилась и нахмурилась. – Я же всемогущая ашура, ужасный дух мести, вернувшаяся из мира Духов, Баньши, – сухим тоном добавила она.
– Тем более, ты его знаешь. Спарринговали, это звучит так прелестно, – Варея положила ладони на щёки и мечтательно посмотрела в небо. – Построй ему глазки. Закадри себе паренька. Видела какой он миленький? Высокий, загорелый, глаза яркие, волосы – огонь. Просто прелесть.
– Фу-у-у! Зачем это? Вы что? – Фиама захлебнулась возмущением. – И спарринговать – значит драться в паре!
– Да знаю я, что значит спарринговать, училась, поди, в Академии, – спустилась на землю Варея. – Разве тебе не хочется пообниматься с мальчиком, поцеловаться? Тебе уже четырнадцать лет, – продолжала описывать плюсы своего предложения наставница.
– Нет! Определённо нет! К тому же это вы думаете, что всё так просто, а на самом деле никто не хочет со мной общаться. – Фиама невольно вспомнила Гила и скорчила рожу. Что нужно этому парню не знал наверно даже Ветер. – Я же Баньши, полукровка, дочь ашуры. Нет, Всё это не для меня. Да и ребята мне не нравятся. Я не хочу всего этого, эти поцелуи все, фу, гадость. Лучше без этого. К тому же мамка рассказывала, сколько с ребятами проблем. Нет, – парировала Фиама. Мне достаточно друга, такого с каким не пропадёшь, с каким интересно, который выслушает и может быть поможет. И я готова ему помочь. Я бы для такого друга что угодно бы сделала.
– Я в твоём возрасте успела раз десять влюбиться, безответно правда, зато сколько страдала и лила слёз. Теперь вот другим сердца разбиваю, – ностальгировала Варея.
– Наставница, – перебила Фиама, – если вам не хватает любви, не перекладывайте это на меня. Мне достаточно дружбы. Давайте тренироваться.
Фиама завидовала Селене, которую окружали ребята, готовые услужить и выполнить любой каприз, но себя дочь ашуры не видела в центре всеобщего внимания. Только негативного. Погрузившись в учёбу с головой, полукровка вовсе перестала мечтать о валорах, которые спасли бы её от бед и невзгод. Сокурсников Фиама ненавидела, все они в ту ночь стояли над ямой, готовые забросать дочь ашуры землёй, закопать и забыть. Ребят со второго курса полукровка знала плохо. Гил её пугал, Оз боялся, а тот русый парень, на его счёт Фиама не определилась, но он тоже опасался к ней подходить, лишь издали поглядывал со странным выражением лица.
Чего Фиама по-настоящему хотела, так это завести друзей. Хватило бы и одного, настоящего друга, на которого она смогла бы положиться, которому доверилась и открыла все свои тайны, который понял бы её. Ветер был ей другом, но так хотелось услышать ответ, почувствовать руку помощи, посмеяться вместе, как Фиама хохотала с Эстариолом. Парня на портрете полукровка считала другом, и он ей очень нравился внешне, а вот характер и манера речи отталкивали. Дочь ашуры не понимала, как можно быть таким обаятельным и таким отвратительным одновременно. Жаль Эстариола она так же, как и Ветра, не могла обнять или дёрнуть за ухо, но он хотя бы отвечал.
Дочь ашуры с сожалением мечтала об забавах, прятках, веселье, игре в снежки или догонялки вместе с друзьями. Она хотела развлекаться, веселиться и путешествовать по миру, а не целоваться по углам с глупыми ребятами.
Варея становилась Фиаме другом. Она надавала полукровке сказиков, учила не только хорошему, но и плохому. Маг строила рожи, меняла тон голоса, надувала губы, закатывала глаза и была такой живой, настоящей. Она легко общалась с Фиамой, как с подругой, совсем не как Селена. Варея помогала полукровке расслабиться, а не только зубрить и тренировать эмпатию. С Вареей Фиама стала искренней.
– Ладно-ладно. Начинай, – вздохнула наставница. Она понимала, что её ученице придётся быть одной. Найдётся ли во всём мире хоть кто-то, кто отнесётся к полукровке, как к человеку, как в девушке и по-настоящему полюбит? Иной раз Варея сомневалась, что настоящая любовь вовсе существует. Ей по жизни так и не повезло.
Они продолжили тренировки. Варея тяжело вздохнула и посмотрела в сторону кустов на дальнем острове, где прятался, так и не замеченный Фиамой, Оз.
Через неделю у Фиамы иной раз получалось абстрагироваться от окружающего мира, но она не понимала принцип закрепления на центре. Над этим Варея стала усиленно работать с полукровкой.
Фиама не понимала, что нужно сделать, чтобы закрепление сработало. Она хотела приловчиться, как с небесным взором и опустошением разума, но не в этот раз. Закрепление срабатывало, но полукровка не знала, что сделала так, а что не так, как в прошлые разы. Все советы и наставления Вареи оказывались бесполезны.
Через несколько дней мучительных тренировок Варея сдалась и предложила Фиаме тренировать интуитивное закрепление – такое, чтобы не требовалась концентрация и постоянные мысли о закреплении. Дочь ашуры считала, что без усвоения принципов заземления, она этого сделать не сможет, но у неё получалось. Фиама не понимала как, но делала и поражалась самой себе.
Когда интуитивное заземление у дочери ашуры стало получаться чуть чаще, Варея перестала наседать на адепта. Она болтала с Фиамой, рассказывала небылицы, делилась своими историями из жизни в Академии, и постепенно становилась другом полукровке. Варея рассказала Фиаме о небольшой секции в библиотеке, о которой не знал даже зачарованный библиотекарь. Маг настаивала, чтобы дочь ашуры заглянула туда и взяла почитать несколько книг. Эту секцию Варея нашла случайно и была крайне удивлена литературе, которую там обнаружила. Полки стеллажей ломились от разнообразных сказиков: от мальчишеских историй про героев и их путешествия до женских романтических историй. Варея просила не говорить об этой секции с библиотекарем и показывать её только проверенным друзьям. Сама наставница в библиотеку не пошла, но подробно объяснила, как найти секцию.
Друзей у Фиамы не было и рассказать она всё равно никому не смогла бы, а потому кивнула и загорелась почитать сказики, как только выдастся свободная минутка. Тренировки отнимали весь день, редко вечерами после ужина дочь ашуры заглядывала в библиотеку, брала несколько книг и мусолила их неделю.
Фиама потеряла счёт времени с начала усиленных тренировок эмпатии. Дни слились в одно единое, прерывающееся лишь на сон и еду, занятие. Когда дочь ашуры пришла на дальний остров и никого там не застала, она очень удивилась. Фиама потянулась, зевнула и села на траву.
Никто не пришёл и спустя пятнадцать минут. Фиама занервничала и осмотрелась, тогда она нашла клочок пергамента, прижатый камнем.
«Утренней тренировки не будет. Меня вызвал Декан». Гласила записка.
Выходной! Фиама подпрыгнула и не удержалась от улюлюканья. Зажав в руках записку, дочь ашуры побежала в библиотеку. Полукровке нравились тренировки эмпатии, но она устала и соскучиться по библиотеке и отдыху.
– Вот и я! Ха-ха! До боли в глазах, почитать не прочь, – ворвавшись в библиотеку, напела полукровка, слегка перефразировав строки песни о вампирах, услышанной от ашур.
– Заткнись, дура! Это же библиотека! Храм тишины и знаний, – осёк её Эстариол.
– Ты ни капли не изменился. Скучал по мне? – Фиама состроила милое личико.
– Совсем капелюшечку, – Эстариол пытался показать полукровке точный размер, используя большой и указательный пальцы. – Да и то, токмо потому, что щас у всех каникулы и на мой храм все забили. Я король без холопов, шо за дичь! Если б не это, то и не нудил бы вовсе. Надо оно мне что ли, тухнуть тут по всяким. Да у меня тросы не клетнёваны!
– Ну, всё, всё, заткнись уже. Храм тишины как никак, а ты разбрюзжался, – осекла его Фиама. – Клетневать ему тросы какие-то. Что это вообще значит?
– Ах ты! – Эстариол, сидя в раме, потряс полукровке кулаком, на что та, лишь задорно высунула язык и прошмыгнула мимо него к стеллажам. Библиотекарь хоть и был мужчиной, но не больше не пугал дочь ашуры. Он не мог нависнуть над ней, схватить или ударить, только весело ругаться и строить обиженного.
– У меня выдалась свободная минутка, дай что-нибудь интересненькое почитать, – после нескольких минут молчания, пролепетала Фиама. Её никто не обижал, Декан занимался своими делами, Сиэля дочь ашуры в Академии не видела, а сама она достигла успехов в эмпатии, к тому же сейчас у неё выходной – столько поводов для радости!
– Что? – не скрывая недовольство, пробубнил портрет, и занялся весьма ответственным делом – ковырянием в носу.
– Кстати! – Фиаму осенило. Эстариол от неожиданности подлетел, от чего палец вошёл слишком глубоко. Выругавшись про себя и вслух тоже, он вынул палец, потёр нос и злобно посмотрел на полукровку, которая и ухом не повела в его сторону. – Мне не так давно Варея рассказала, что ты типа связан с Деканом. Оно реально так?
– На какого рода связь вы метите, адепт кундюбенькое угрёбище? – изобразил из себя учёного портрет и поправил на носу невидимые очки.
– Опять ты обзываешься, – Фиама нахмурилась и попыталась ответить на обиду: – лохматое убожище. – Эстариол округлил глаза, не ожидав такого отпора, он раскрыл рот чтобы защитить свою честь, но дочь ашуры подлетела к картине и приложила палец к нарисованным губам. – Варея сказала, если Декан пожелает, он может узнать всё о чём ты разговариваешь с посетителями библиотеки, – серьёзным тоном объяснила полукровка и медленно убрала палец. Эстариол скривил рожу, но всё же ответил:
– Я не знаю! Для меня бытуешь токмо ты, я вижу, как всякие фланируют, но я слыхом не слыхаю чё гутарят.
Фиама смотрела на портрет и пыталась перевести последние слова, интуитивно она их понимала, но правильно ли.
– Они же говорят с портретом, то есть с тобой. Хотя каждый видит своего библиотекаря, но ведь рама и библиотека одна. В общем, это сложная и мне не понятная загадка, – Фиама потрясла головой, отгоняя мысли.
– Мне, по чести, тоже, – Эстариол состроил рожу, уставившись в пустоту.
– Но ведь это же ты! Это же с тобой связано! – запротестовала полукровка.
– И чё? Ты вот кумекаешь откедь твоя магия взялась? А ухи твои? Вот и то-то же, – брякнул Эстариол.
– Не знаю, уши эти вообще мне спокойной жизни не дают, – отвела глаза Фиама. -Ладно, я вообще другое узнать хотела.
– Чего ещё? Скока можно домогаться? – взвыл библиотекарь.
– Ты можешь через другие рамы и картины, узнать, что происходит, ну допустим в кабинете Декана, – Фиама взмахнула рукой, как будто мысль о деканате пришла ей спонтанно.
Эстариол посмотрел на полукровку свои особым взглядом – вскинутая бровь, кривой рот и желание крепко ругнуться.
– Нет, – просто ответил портрет, а потом добавил, – я тебе уже год талдычу, что не могу свалить отседа, тупень.
– Ну что сразу тупень? Ну, забыла. Зануда ты, – надула губы Фиама и вдруг поняла, что ведёт себя совсем, как наставница Варея. Даже голос и тот повторила и манеру речи. – Ладно. Тогда просто дай мне интересную книжку, – сдалась дочь ашуры.
– Бери чё хошь, – закатил глаза Эстариол. – Или давай сюды описаловку, чего тебе надабно?
– Мне надобно теорию второго курса, чтобы заранее подготовиться, – Фиама широким жестом обвела стеллажи.
– Я почём знаю, чего у вас будет на этом вашем втором курсе, – взвыл библиотекарь.
– В глаз те камень! От тебя никакого толка. – Фиама задумалась, глядя на корешки книг, – О! А давай что-нибудь о волшебных созданиях, животных, наделённых даром, первых зверях, божественных, таких как драконы, кто из них в надгорном крае живёт – это должно быть интересно!
Порывшись в памяти, Эстариол сказал, где найти парочку подходящих по теме книг. Фиама взяла их, выбрала книгу поменьше для начала и ушла с головой в чтение. Толстый фолиант дочь ашуры начнёт позже, когда появиться больше времени, а также найдёт тайную секцию, о которой говорила Варея.
На обеде Фиама высматривала наставницу, но заметила только несколько преподавателей и Оза, который поглядывал в её сторону, как дознаватель. Дочь ашуры вспомнила спектакль, который разыграла перед парнем и ей стало стыдно и страшно подходить к нему.
После обеда Фиама отправилась на дальний остров, но вновь никого не застала. Дочь ашуры занервничала. Она осмотрелась в поисках очередной записки, но ничего не нашла. На ум пришли жалобы, которые время от времени озвучивала Фиама. Зря она просила выходной и отдыха, в её интересах скорее научиться контролировать эмпатию.
Стоя на острове, Фиама не знала, что делать дальше: идти в свою комнату, или занятие будет, а наставница всего лишь слегка припозднилась. Дочь ашуры мялась и ненавидела свою нерешительность. Простояв минут двадцать на острове, полукровка услышала голос Вареи.
– Должна же я предупредить её! Ничего! Подождёте минутку!
Наставница показалась возбуждённой и говорила приказным тоном, не терпящим возражений. Фиама обернулась, но не увидела мага. Та вновь, как и в первый раз, вышла из прямоугольного прохода в воздухе и оказалась перед полукровкой.
– Привет, – Варея выглядела обеспокоенной и недовольной сложившейся ситуацией.
– Привет. Записку с утра я нашла. Что-нибудь случилось? – участливо поинтересовалась Фиама.
– Вот ты мне и скажи, – тон Вареи слегка изменился, в голосе прослеживались нотки наставника, дававшего задание с подвохом. Фиама растерялась.
– Давай снимай амулет и скажи, что случилось, – предложила маг.
– Но я не могу! Вдруг, – договорить полукровке не дали.
– Когда-нибудь тебе придётся снять амулет, почему не сейчас? От него всё равно почти нет толка, а в Академии три калеки. Снимай! Это твоё задание, – тон вновь стал приказным.
Фиама повиновалась. Сперва она не чувствовала ничего, и сильно удивилась, но поняла, что интуитивно заблокировалась и попыталась снять блок, потянувшись эмоционально к наставнице.
Ощущения навалились скопом: волнение и сомнение в своих силах, немного гнева, нетерпения, долг, смирение, незаконченность важного дела и особую важность нового, предвкушение, немного страха, волнение и жажда деятельности. Еле осознавая реальный мир, Фиама дрожащими руками надела амулет Роуг. Краски эмоций поблекли, но не исчезли, тогда дочь ашуры напряглась и поставила блок от всего мира, закрепляясь на собственном центре.
Упражнение далось ей не легко. Некоторое время Фиама стояла, согнувшись, уперев руки в колени, и пыталась отдышаться.
– И что ты почувствовала? – Варея не давала времени отдышаться.
– Много всего. Кажется, вы стоите на пороге чего-то нового. Неужели Декан хочет сделать вас преподавателем? Что вы будете вести? – озарило полукровку.
– Нет, тут другое, – Варея замолчала, собираясь с мыслями. Она обхватила себя руками под грудью и отвела глаза. Маг не знала, как сообщить новость своей ученице, но решила не тянуть, а залепить всё в лоб. По-другому она не умела. Жаль расстраивать девочку. Варея успела привязаться к Фиаме, несмотря на её смешанную кровь, но отступать поздно, она уже согласилась.
– Я уезжаю, – наконец произнесла маг. Фиама округлила глаза. – На юного Поднебесного Правителя совершили покушение. Нужна моя помощь, как эмпата.
– Это Полуночная Тень? – в глазах Фиамы полыхнул звериный страх.
– Вряд ли, – покачала головой Варея. – Тень считается неуловимой и не оставляет следов, а этого поймали и довольно быстро. Конечно, личная охрана Поднебесного Правителя и в подмётки не годится охране Башен, но мне кажется Тень они бы так просто не поймали.
– Но какая им польза от эмпата? Сейчас нужен кто-то читающий мысли или пытки, – размахивала руками полукровка, не в силах сдержать эмоций.
– Не поможет. Чтение мыслей – магия Земли, а дело внутреннее, – печально сообщила маг. Она ощущала, как расстроена и недовольна её ученица, как ошеломлена и напугана. – Другим странам лучше не знать, что в нашей творятся такие дела. Ты и сама должна это понимать. Пытки, пытками, но сейчас от них никакого толка, преступник – нем. Лучшее, что мы можем сделать – это просканировать его эмоциональный фон.
– Значит, вы отправитесь в Башни, чтобы заняться расследованием? – уточнила Фиама уже более спокойно.
– Да, – Варея кивнула.
– А как же наши тренировки? – с искоркой надежды в глазах, осведомилась Фиама. Варея ждала этого вопроса и успела мысленно к нему подготовиться.
– Я успела научить тебя блокировке, это больше, чем просто минимум. Это главное! – заверила наставница. – Взрыв не должен повториться, ты можешь блокировать дар без помощи амулета, – она тыкнула пальцем в перо.
– Но что дальше? Как мне его использовать? – развела руками Фиама. – Вы же сказали, я стану сокровищем, если научусь пользоваться эмпатией. А я не умею. Даже блокировать получается через раз. Вы не можете…
– Мои эмоции ты считала почти правильно и сделала близкие к истине выводы, – напомнила Варея, пока девочка не произнесла фразу до конца. Маг боялась услышать эти слова, боялась, что тогда не сможет покинуть свою ученицу, боялась, что разозлится.
– Вас нашёл Куратор мне в помощь, – начала было Фиама.
– Я выполнила свой долг. Я научила тебя самому главному, закреплению, интуитивному закреплению! – голос Вареи прозвучал громко, но в нём ощущалась мольба – не продолжай, не умоляй.
– Но… – Фиаму вновь перебили.
– Я не обязана сидеть здесь с тобой! – сорвалась Варея. Ей больно было покидать полукровку, но она не могла решить иначе. – Башни мой шанс! Пойми меня, я отправляюсь не куда-нибудь, а в Башни! Я возможно вернусь, когда завершу расследование, когда моя помощь уже будет не нужна Правителю, – постаралась смягчить удар маг, но и Фиама и Варея понимали, что будет уже слишком поздно. – Но пойми же, это Башни. Я нужна самому Поднебесному Правителю. Один шанс на миллион. Меня заметили, меня! Я ждала этого, я об этом мечтала. А ты иди к своей мечте.
Варея схватила дочь ашуры за плечи, но та вырвалась и отвернулась.
Фиама понимала, что теряла Варею, она теряла подругу. Полукровка привязалась к магу, начала считать другом. Вот и сказке конец. Её бросали. Фиама подавила слёзы, в душе клокотала злоба и горечь – никогда у неё не будет друзей, ни в Академии, ни где бы то ни было ещё.
Лицо полукровки не выражало ничего, она просто смотрела в пустоту, сквозь пространство и время.
– Прощай, – вздохнула Варея и, проходя мимо дочери ашуры, потрепала её за плечо.
На следующий день после отъезда Вареи, Фиама спала до обеда, потом гуляла по Академии и предавалась праздному безделью. Она решила устроить себе выходной чтобы обдумать всё, перегореть злобой и отчаянием, отпустить и забыть.
Фиама долго бродила, размышляла, смотрела по сторонам и заметила стену, ту самую из видения, которое отнесла к Декану. Дочь ашуры повертелась рядом, прошлась мимо, обошла, посмотрела со всех сторон, но решила, что это глупо. Уже собравшись уйти, полукровка решила проверить и подошла к стене вплотную, она протянула руку и провела по камням рукой.
В голове вспыхнули картины. Фиама смотрела, как Декан прямо перед ней укладывал камни. Он работал быстро и постоянно оборачивался. Видение пропало также внезапно, как и появилось. Фиама несколько раз поводила рукой по кладке, но ничего не произошло. От странного вспыхнувшего набора образов дочь ашуры запуталась ещё больше.
Декан кладёт стену. Ну и что? Строителем что ли был? Хотя. Декан, сам Декан Академии магии Воздуха кладёт стену. Зачем? Рабочих что ли не нашёл? Странно всё это.
Мысли о Варее отошли на задний план, Фиама запомнила место и отправилась дальше, раздумывая о посетившем её видении. И главное, почему у меня возникают видения? Варея так и не ответила, когда я спрашивала. Куратор опять в разъездах, вот не сидится ему на месте. Что он вообще делает, когда уезжает и куда уезжает? Может, подрабатывает? Зачем ему работать, ведь магам, как известно, всё даётся просто так. Хэй, а может, Декан там припрятал сокровища, потому и оглядывался? Заначка на чёрный день? Интересно, а там много? И лежат ли сокровища ещё там? Может, там чёрная бухгалтерия, или провокационные письма? Может, хладное тело любовницы, или жены?
Фиама рассмеялась, представив Декана в роли убивца жён. Её предположения доходили порой до полного абсурда. Может, там коллекция из голов, или глаз его врагов. Снова приступ хохота. Но тогда чего он так нервно оборачивался? От жены таился? Может, там рисунки с оголёнными дамами? Вот это он точно от жены прятал, может, потом сынку отдаст, а может, и нет.
Фиама шла по Академии и хихикала своим глупым предположениям. Редкие люди из обслуживающего персонала, что встречались на пути полукровки, шарахались от неё, остерегаясь, что за зловещим хохотом Баньши размышляла об уничтожении человечества.
Пока лили сезонные ливни, а Академия стояла в густом тумане, Варея занималась с полукровкой на дальнем стадионе, но теперь Фиама осталась одна. В окно залетали брызги, но полукровка не обращала на них внимания, погрузившись в чтение. Туман всегда сопровождал дожди на парящих островах, но вовсе не заменял их, как раньше думала дочь ашуры. В Академии она стала свидетелем самых разнообразных видов тумана: от лёгкой белёсой дымки до густого, как молоко; от душного и жаркого до холодного, расстреливающего иглами снега и дождя.
Фиама не ждала возвращения Вареи, она смирилась с уходом наставницы, в душе взрастив ненависть и злобу, похоронив дружбу и погрузившись в мир книг. Вместе с эмпатом дочь ашуры возненавидела и незнакомого ей Поднебесного Правителя, из-за которого лишилась подруги. Фиама желала ему смерти и изменила пугающую считалочку, сочинив новые рифмы: «Раз, два, ночь вступает в права. Три, четыре, Тень советника убила. Пять, шесть, шлёт Правителю он весть. Семь, восемь, Тень придёт сегодня в гости. Девять, десять, хочет Тень тебя прирезать». Поразмышляв немного, Фиама заменила третью Тень на Тьму, остерегаясь привлечь беду трижды назвав её имя, а затем и вовсе стала бубнить по нос: «хочет Тьма вас всех прирезать».
Фиама залезла на кровать вместе с ногами, предварительно разувшись, и погрузилась в чтение книги о волшебных созданиях мира, и в частности обитающих в горах Аэфиса. Она хотела отвлечься, но новая считалочка стучала в голове. Дочь ашуры не могла с собой ничего поделать, она отчасти понимала Варею, но всё равно была сильно зла и проклинала её.
Отвлечься не удалось. Фиама любила читать о разнообразных существах и зверях, населяющих надгорный край, но текс пестрил научными терминами и сложными формулировками. Дочь ашуры продиралась через них, как пилигрим сквозь джунгли, но вскоре ей надоело. Корявые буковки мелкого подчерка расплывались в глазах, полукровка отвлекалась и смотрела в открытое окно: в сером небе не было и намёка на просвет. Погода вгоняла в тоску.
Полукровка отложила книгу и задумалась о доме, о маме и Макри, о Ламии и Кси. Увидит ли она их снова? Где они сейчас? Не мокли ли под дождём. Почти год прошёл с момента их последней встречи. Нашли ли Макри и Ламия вампиров? Где сейчас мама и что делала? Думали ли они о Фиаме? Скучали?
Своими мыслями дочь ашуры ещё сильнее погружала себя в уныние. Конечно же они тоже скучали, думали и вспоминали. Фиама просто не могла считать иначе. Если она хоть на миг усомнится в родных, то провалится в пучину отчаяния. Здесь в одинокой и злой Академии магии Воздуха, её спасали лишь воспоминания и мысли о семье. Полукровку спасала вера, что близкие никогда её не забудут и не бросят, хоть они и далеко.
Но разве они не бросили меня, покинув дом? Задумалась Баньши. Были бы они сейчас дома, я могла бы вырваться из Академии и спуститься к ним. Но их нет. Они ушли! Но ведь и я покинула дом. Означает ли это, что я первая их бросила?
В комнату ворвался порыв взбалмошного ветра и зашуршал страницами отложенной в сторону энциклопедии.
– Да, Ветер, я читаю. Я помню, что должна учиться и стать лучшей на курсе, чтобы Сиэль взбесился. – Фиама взяла книгу и, смотря сквозь неё, вдруг выдала: – Неужели я делаю это только из-за него? – вопрос повис в воздухе без ответа.
Полукровка фыркнула и принялась читать дальше.
Да пусть горит в Аду! Я буду самой сильной, потому что Я этого хочу. Хочу знать всё, и уметь всё, и говорить с Ветром, и летать, если маги это умеют. Потому что когда я практикую магию, я чувствую, что ты рядом со мной. Фиама оторвала глаза от книги п взглянула в окно. И я отрину всё лишь быть с тобой рядом. И стану настоящим магом Воздуха, не то что эти, которые ничего не отринули, а только развлекаются и находят сотни бесполезных никчёмных друзей. Фиама прекрасно знала, что ей просто не повезло с Вареей, да и в Академии она осталась не одна, но должна была потешить своё самолюбие.
Размеренная дробь дождя и серое марево неба и земли снова нагнали тоску на полукровку. Через некоторое время дождь усилился, усиливая печаль на лице Фиамы.
Вскоре тучи прошли дальше на запад, поливая бескрайние равнины Земи, а в Аэфисе наступила изнуряющая жара. Спасал и дарил прохладу свежий ветерок поднебесья, что проникал через воздушные щиты, зачарованные вокруг комплекса островов Академии магии Воздуха.
Полукровка прохлаждалась, сидя на перилах ограждения балкона, и смотрела на видневшиеся вдали пики Башен, крепости Поднебесного Правителя. В голове её стучала новая версия считалочки: «Раз, два, ночь вступает в права. Три, четыре, Тень советника убила. Пять, шесть, шлёт Правителю он весть. Семь, восемь, Тень придёт сегодня в гости. Девять, десять, хочет тьма вас всех прирезать». Слова приелись, но Фиама больше не вкладывала в них злобы и ненависти, повторяя снова и снова в голове бесстрастным тоном. Ветер трепал распущенные волосы и играл с белыми лентами мантии.
Фиама свесила одну ногу со стороны улицы, а вторую поставила на перила. Полукровка размышляла о своей будущей карьере мага воздушной стихии.
Движение внизу привлекло её внимание.
На поле для тренировок ей махал рукой второкурсник, с которым она спарринговала на самообороне – Оз. Он видел её в тот памятный день с Вареей, его Фиама напугала своим неуместным и слишком устрашающим спектаклем. Дочь ашуры скривилась, припоминая неудавшуюся шутку. Стыд накрыл её.
Фиама не понимала, зачем Оз привлекал её внимание. Парень опустил руку, словно увидев, не без помощи небесного взора, что его заметили, и принялся изображать, как отгоняет мух от своего разгорячённого после тренировок тела.
* * *
Баньши ушла с балкона, Оз надеялся, что она сейчас спустится к нему. Он уже целый оборот торчал в Академии в ожидании задания. Гил и Джил отправились по мелкому поручению с Мидори, а Оз остался в Академии. Декан всё медлили и не мог назначить команде задание на лето. В итоге Оз так устал сидеть в одиночестве в своей комнате, что заметив скучающую Баньши, похоронил свой страх и помахал ей.
Пообщаться с девчонкой пусть и полукровной незнамо кем представлялось адепту более весёлым убийством времени. С ней он мог бы даже поспарринговать или изучить новые приёмы. Оз не мог целыми днями сидеть в своей комнате, или ещё хуже в библиотеке. Энергия переполняла его.
Но Баньши не спустилась. Ни через час. Ни через два. Во время ожидания Оз тренировался в заклинаниях, самообороне или бегал и отжимался, пытаясь изобразить, что он вовсе не ждал полукровку. Стоило ему понять, что Баньши его заметила, как Оз растерялся и испугался. Зачем он ей махал? Она же может проклясть человека единственным взглядом. По Академии ходили слухи, что полукровка связана с миром Духов, а её отец сам Нурарихьён – тамошний король.
Спустя пять часов, когда юноша валился с ног и лёг прямо на газон, Баньши спустилась вниз.
– Привет, – не в силах подняться, кинул Оз, когда полукровка подошла ближе.
– Я думала, ты уже ушёл, – бросила недовольная Баньши.
– Я тебя ждал, – выпалил парень.
– Зачем? – удивилась полукровка.
– Что зачем? Я говорю, тебя не ждал, – быстро оправдался Оз, поняв какую глупость сморозил.
Баньши промолчала и пошла в другой конец стадиона. Оз приподнялся на локтях, увидел, что его единственное спасение от скуки уходит прочь, нашёл в себе силы и бросился следом.
– Эй, стой! Давай спарринг, а? Ты же ходила на самооборону, – предложил юноша. – Я уже отдохнул, – соврал он.
Баньши не выказала особого желания, но и не отказалась.
– Раз уж мы оба тут, – прибег к последнему аргументу Оз.
Баньши кивнула. Атакующий адепт возликовал в мыслях. Хоть о полукровке и ходили жуткие слухи вблизи она выглядела самой обычной девчонкой, а после того как стала скрывать уши за повязкой, так и вовсе не внушала особого страха.
* * *
Фиама насторожено относилась к людям, но предложение Оза ей пришлось по душе. Потренироваться в самообороне летом, а не на занятиях, без жалоб Шина и его вечных «слабовато» – прекрасная мысль. Дочь ашуры устала сидеть в комнате и библиотеки. Погода стояла дивная и хотелось больше времени проводить на улице, выпустить пар, отчаяние, гнев и тоску. Спарринг – то что нужно!
Оз был сильным противником, сперва он поддавался полукровке, но приучив её не бояться атаковать самой, перестал. Он показал несколько приёмов, которые Фиама пропустила, когда лечилась после роковой ночи. Дочь ашуры изображала примерную ученицу и быстро схватывала новое. Оз рассказал, что в своей команде он атакующий класс, а также о том, что физическая сила влияет на магическую.
– Попробуй-ка выстоять под шквалами, попробуй с силой отправить в полёт волшебную стрелу и разные энергетические заряды, – всплеснул руками Оз. – Дело даже не в запасе магической энергии, а в усталости – нужно оставаться напряжённым, сконцентрированным, и постоянно колдовать и поддерживать колдовство. Это тебе не носки вязать.
Фиама знала, что он прав, в книгах тоже писали о связи и Шин не раз говорил, что выносливость главное в профессии мага.
После отъезда Вареи у Фиамы появилось долгожданное свободное время, часть его она без угрызений совести тратила на спарринги и редкие беседы с Озом.
Парень не поддавался, и полукровка часто ему проигрывала, но вскоре научилась использовать скорость и хитрость против адепта. Фиама старалась уйти противнику за спину и сбить с ног подножкой. Несколько раз ей удавалось, но Оз был не глуп и раскусил её. Пришлось изобретать новые уловки.
Оз рассказал о задании, которого дожидался в Академии. Фиама узнала, что после второго курса адептам, всей команде из четырёх человек, Декан давал поручение. Очередной способ проверки юных магов на выживание в реальных условиях, с применением всех, полученных знаний. Команда спускалась с парящих островов и оставалась сама по себе. Все возникающие проблемы адепты решали своими умом так, как умели. Летние задания – тренировка командной работы и каждого мага в отдельности. Оз с нетерпением ждал первого задания для своей команды. Он не знал, что обычно поручали адептам и признался, что и Гил ничего не рассказывал.
Фиама хотела уточнить по поводу Гила, но промолчала. Ещё не то подумает, знаю я этих ребят. К тому же он невзначай кому ляпнет и ко мне опять придёт та девица. Вот уж не надо.
Дочь ашуры замечталась о своём будущем задании после окончания второго курса. Она сможет спуститься с парящих островов, побродить по земле, будучи адептов, в форме мага. Всё это даст возможность осознать себя, как мага и понять ради чего все мучения, а затем вернувшись, вновь уйти с головой в теорию и практику. Это ли не истинный побудитель к дальнейшему обучению. Но мечты быстро разбились. Она же одна. У Фиамы нет команды. Как она исполнит поручение в одиночку? Осознав свою несостоятельность, полукровка с ужасом представляла своё первое задание.
Нужно стать сильнее! Умнее. Я должна быть одна за всех членов команды. Сложно да, но у меня ещё второй курс впереди. Нужно добить эту чёртову волшебную стрелу, это единственное известное мне атакующее заклинание. Если на меня внизу нападут, чем мне отбиваться? Надо, Фиаманари. Отдых нам только снится.
Через некоторое время Оз пропал. Фиама больше не видела его в столовой. Скорее всего, он дождался от Декана задания для своей команды. Полукровка по этому поводу не расстраивалась, друзьями они всё равно не стали; но и время, проведённое с адептом, не считала потраченным впустую. Фиама многому научилась в борьбе с противником, превосходящим по силе, а также узнала, что изучал Оз на втором курсе. Выбор книг в библиотеке сузился, отныне дочь ашуры точно знала, что ей необходимо изучить.
Оставшиеся несколько недель летних каникул Фиама провела в библиотеке за книгами и тренировками заклинаний. Волшебную стрелу приходилось изучать в гостиной и стрелять по летучим мышам, чтобы никто не увидел полукровку, нарушающую правила. Ни одна мышь не пострадала, потому что заклинание не улучшилось ни на йоту. Прозрачная змейка рассыпалась снопом искр, не долетая до цели. Никакие дидактические пособия не могли объяснить причину убогой магии, что несмотря на все усилия срывалась с пальцев Фиамы. Оставалось только пытать снова и снова.
Летом Фиама нашла время починить износившуюся форму. Длинные треугольные края футболки так изодрались, что пришлось их отрезать, как и подол юбки. Дочь ашуры боялась, что за это её накажут, но ходить в дранье не хотелось. Более или менее приличные кусочки подола, полукровка пустила на заплатки протёртых бридж. Выглядела её форма нелепо и убого. Оставалась одна надежда, что Фиаме выдадут новый комплект вначале второго курса.
* * *
– Есть результаты? – Натана распирало от любопытства, он не мог распыляться на пространственные темы, тем более, что всё лето был занят работой. Юному Поднебесному Правителю Советники надули в уши белиберды, и Декан был вынужден готовить массу бестолковых отчётов. Чем занимался его сын? После покушения на Аарона Сиэль должен был успокаивать мальчика и войти к тому в доверие, или хотя бы рассказать на словах, какой неоценимый вклад в развитие Аэфиса приносил его отец.
Абсолютно бестолковый отпрыск! Надо было обзавестись несколькими детьми, хоть один бы оправдал ожидания.
– Да, – сообщила Ингела, глаза её горели. Натан любил в этой женщине её потрясающий ум и увлечённость делом, а также её знания в алхимии. Он знал, что они пригодятся. Ингела не зря провела детство в Земи и обучилась многому, особенно опытам с кровью. Именно эти таланты привлекали Натана, он знал, что рано или поздно использует их в своих целях. – Её кровь восхитительна, магия очень сильна. К тому же пробудившийся дар эмпатии.
– Отлично, – с удовольствием растянул архимаг. Неужели я дождался. Её кровь идеально подойдёт для наших с Николисом опытов. И главное никто не заметит пропажи, а даже если заметят, это всего лишь полукровка. – Было бы чудесно поэкспериментировать с этой дивной кровушкой, – промурлыкал Натан. Ингела развернулась и взглянула на архимага, на лице её отразилась тревога.
– Это опасно, наставник, – заявила маг. – Нельзя забывать, что девчонка наполовину ашура, а они потомки демонов. Мы не можем дать гарантий, как проявит себя эта часть её крови.
– Ингела, моя дорогая Ингела, – ласково заговорил Декан, приближаясь. – Чем интересней кровь донора, тем сильнее получится химера.
– Опыты метаморфоз дали отрицательные результаты, – покачала головой Сцы. – Её кровь не пригодна для создания химер.
Ох уж эта мне больная нравственность. Какого чёрта, девка просто полукровка. Лучше использовать её, чем кого-то из нормальных магов Воздуха. На лице Натана отразилось разочарование в маге. Ингела заметила и взяла архимага за руку.
– Натан, мы не можем, – фамильярно промолвила маг. – Это слишком опасно.
– Конечно, – наклонил голову Декан. – Ты абсолютно права.
Ингела улыбнулась, а архимаг покинул её комнату.
Идиотка! Конечно это опасно. Именно потому что это опасно, я и решил использовать ушастую дрянь. Если опасна она, насколько же опасной будет химера из её крови. Нужен только повод. Думал Декан по пути в свой кабинет. Он найдёт повод и найдёт способ. Ингела трусила, но он, Декан Академии магии Воздуха, не боялся экспериментов!