Глава 10
Утро в этой части пляжа было красивым. Возможно, потому что утро – это почти всегда красиво. А может, потому что над городом, который был восточнее, клубились дымы производства и стояли корабли. Они красили небо алым, растворяя солнце в пугливо-дрожащих вязких волнах. Еще голосили чайки, но их обычно не слышат. По крайней мере те, кто здесь родились и жили.
Проснувшись, Александр стал вспоминать детали вчерашнего дня. Вроде бы головой не бился и с ума не сходил. На полу огрызок яблока. На стекле грязное пятно. Понятно. Значит, все-таки не сон. Во сне ведь нельзя проснуться? Он попытался представить секиру, и начал ее рисовать. Зачем? Для подтверждения. Она получилась и правда острой. Проверяя, он порезал палец. Настоящая.
Что же не так с яблоком? Он подошел поближе и посмотрел. На месте укуса уже не было серого вещества. Обычный огрызок с окисью железа. Он содрогнулся, вспомнив вчерашнее ощущение. Придется попробовать еще раз. На удивление, яблоко хоть и не было вкусным, но было похоже на яблоко. Странно. Возможно, что-то произошло со временем. Он разрезал плод напополам, и одну из частей полил вином.
Кусок яблока растворялся нехотя, но таял. Таял, неумолимо растекаясь по столу. Страшное зрелище. Уничтожение. В то же время погибло оно не сразу. Не так, как птица. Интересно, ей было больно? Значит, все-таки время. Оно нужно, чтобы то, что должно быть, стало собой. Посмотрим вечером на наше яблочко. А пока ,он вспомнил Марию, скоро мы будем вместе, любимая.
День прошел быстро. Он делал наброски ее портрета. Конечно же, другими красками. Ошибки быть не должно. Он снова думал о ней. Он получил возможность мечтать. Пытаясь вспомнить образ, он подумал о кольце. Нет, его не будет. Он понял, что снова полюбил ее, всем сердцем. Еще не рожденную, но его Марию. Такую, о какой он мечтал всю жизнь.
Попутно одна мысль поразила его своей откровенностью. У него напрочь отсутствовала фантазия. Он мог творить, но, скорее, копировать. Теперь, когда можно создавать что угодно, в его голову не пришло ничего, чего бы ни было в мире. Так стоит ли создавать ее, если она уже есть? Стоит. Ведь он создаст ее такой, какой видит и хочет, и у нее не будет выбора, чтобы стать другой. Она будет любить его, а он ее, и подарит весь мир.
А что будет с той? Пусть живет, как хочет. Если ей нравится другая жизнь, то пожалуйста. Ее никто не заставляет. Просто теперь появится другая, которая подарит ему счастье. Конечно, она будет свободной. Но это он научит ее быть такой.
Последний эксперимент. Он укусил яблоко. Вкусное. Значит, работает. Интересно, а ей вообще можно будет пить вино? Лучше не рисковать, – подумал Александр. Его память находила мельчайшие детали, а рука немного дрожала. Не ошибиться.
Вначале он боялся смотреть, подарив волю воображению, но потом, с педантичностью ремесленника и торжеством бога, он выводил очередные линии. Он вспомнил тот день, когда рисовал ее. Свою прекрасную натурщицу. Он помнил и знал, как выглядит ее тело. Он боготворил ее телесность и воссоздавал с маниакальной точностью.
Краски были непростыми. Они позволяли рисовать, даже не прорисовывая, а просто думая, но в руках художника они творили чудеса. Александр любил свое будущее творение и боялся на нее смотреть. Он не хотел ошибиться, и на мгновение подумал, что то, что с ним происходит – нелепый и странный сон, что скоро он проснется один, и будет коротать свой век в старой бездомной лачуге, потому что дом, из которого уходят мечты, перестает быть домом навсегда..